Вторая половина пятидесятых годов. Подведение итогов. Взгляд в прошлое и в будущее. Прошедший день. Завтрашний и послезавтрашний день. Россия прошла большой путь. НТС — тоже. Навстречу ли друг другу?
В середине пятидесятых годов НТС – организация еще эмигрантская, несмотря на приток в нее новых сил после второй мировой войны (вернее, опять организация эмигрантская, ибо во время войны таковой не была, внедрилась тогда массово в родную почву). Организация органически спаяна, независима от любых внешних факторов. Сумела сохранить в стране тех или иных своих единомышленников и приобрести даже новых. Одиночек, пока что разрозненных. Сумела путем некоторых личных контактов и массовой пропаганды выявить зачатки сочувствующей среды.
Но не более… Что же из всего этого получится? Останется ли НТС фактором зарубежным? Или же брошенные семена дадут всходы? Зарождение или незарождение внутрироссийского НТС? Зарождение или незарождение в стране организующего ядра и организованных форм борьбы?
В зарубежном центре организации создается и крепнет убеждение, что от того или другого исхода зависит все будущее.
Для осмысления будущего – беглый взгляд на прошлое. Напомним, что ранее всех заглянуть в завтрашний и послезавтрашний день захотел и сумел один человек. Это было после войны… Тогда, когда страна, обманутая в своих чаяниях, снова превращалась в сталинскую ледяную пустыню. Тогда, когда о пробуждении умов и о моральном освобождении от страха еще и речи не было.
Разработанная в 1947—48 гг. В. Д. Поремским мысль о “молекулярной организации” в условиях тоталитаризма казалась поэтому, на первых порах, чистейшей абстракцией… Не осталась, однако, мертвой буквой. Вызвала отклик, обсуждалась в рядах НТС. Так, например, один из оппонентов (А. П. Столыпин) указывал, что теория не превратится в действительность, зажигающую сердца и побуждающую к действию, “пока она будет анонимной, пока вслед за теорией не появятся герои и мученики — люди, олицетворяющие и ведущие освободительную борьбу.
“Молекулярная теория” Поремского была окончательно отредактирована к 1949 году. {Первый набросок ее был опубликован в ротаторном журнале “Воля” в 1948 году. Принята в качестве “отправной методической идеи” союзной стратегии на совещании Совета НТС 12-16 января 1949 года.} Совпало ли это со временем выявления первых “молекул” на территории России? Мы этого не знаем… Любопытно, что много лет спустя тот же вопрос задал себе А. Солженицын: “Историки когда-нибудь исследуют, с какого момента у нас потекла струйка политической молодежи?.. В 1950 году студенты Ленинградского механического техникума создали партию с программой и уставом. Многих расстреляли. Рассказал об этом Арон Левин, получившим 25 лет. Вот и все – придорожный столбик” (“Архипелаг ГУЛаг”, второй том, сс. 309-310, ИМКА. Париж, 1974г.).
Итак, “молекулы” начали образовываться примерно в это время. Но не совсем так, как это предвосхищал автор “молекулярной теории”. Во-первых, молекулы различного толка, а не только идейно близкие к НТС. Многообразие весьма положительное, но видоизменяющее дальнейшее видение освободительной борьбы. Во-вторых (и тут наши оценки приобретают критический характер), молекулы – порой тактически не приспособленные к борьбе в условиях тоталитаризма. Нежелание оставаться в рамках двух или трех участников. Быстрое перерастание “молекул” в более обширные группы, более уязвимые, более подверженные ударам карательных органов. Примером тому служит факт, приведенный А. Солженицыным: “многих расстреляли”… Молекулы, возникающие под влиянием эмоции. Без общих идей, связывающих участников, без общих политических планов на будущее. Вот к тому один пример, описанный в “Посеве” от 13 марта 1955 года: “редакцию посетил новейший эмигрант Юрий Лубнин, который, среди прочего, рассказал о своем участим в революционной подпольной организации молодежи в одном из южных городов России…
На наш вопрос, была ли у его группы программа будущего государственного устройства России, Юрий ответил, что об этом они не думали, т. к. самое важное, на их взгляд, было уничтожить правительство.
Лубнину удалось создать группу из пяти человек – верных друзей, с которыми он вместе работал. Среди них были один рабочий, один студент, один комсомолец… Юрий отправился нелегально за границу; главным образом в надежде достать оружие для партизанской борьбы против правительства. Можно отнестись к этому плану скептически, но следует считаться с настроениями, мыслями и планами нашей ищущей революционной молодежи – такими, какие они есть”. (В конце пятидесятых годов Ю. Лубнин на свой страх и риск отправился нелегально в Советский Союз и был убит на территории Чехословакии.)
“Ищущая революционная молодежь”… Старый мотив, раздававшийся когда-то в Зарубежье. Тогда, когда в начале тридцатых годов зарождался НТС. Теперь тот же мотив зазвучал. Но уже, на этот раз, в стране. Опять — разрыв между поколениями, особенно острый и специфический. Теперь к “ищущей молодежи” принадлежат зачастую дочери и сыновья тех, кто относится к привилегированному слою советского общества. По выражению Милована Джиласа – к “новому классу”. Из кругов интеллигентной, зачастую привилегированной молодежи блеснут первые искорки освободительной борьбы…
Середина пятидесятых годов приносит этому ряд подтверждений. Другой новейший эмигрант того времени, семнадцатилетний Валерий Лысиков (сын советского подполковника), выступая 24 марта 1955 года на пресс-конференции в Западном Берлине, восклицает: “Коммунисты – старики… Жестокие, старомодные старики, отжившие свой век, не понимающие, что молодежь хочет жить, а не попугайничать”.
Советская печать выражает тревогу касательно этих новых веяний. Замалчивать их и пройти мимо уже не может: “Как могли проникнуть чуждые влияния и в студенческую среду?.. Если мы ослабляем какой-то участок воспитательной работы, туда немедленно же устремляются враждебные нам влияния. Так случилось и в Уральском университете. Не получая марксистско-ленинского освещения недоуменных вопросов, отдельные студенты пытались разрешить сомнения на стороне” (“Советская Россия”, 22 декабря 1956 г.).
Со своей стороны, круги, близкие к НТС, подводят первые итоги:
“Размышления над Венгерской революцией, над осмыслением революции вообще, являются не последней проблемой, над которой думают многие представители нашей молодежи. Характерен пример тех московских студентов, которые, обращаясь во время фестиваля к группе иностранных студентов, пожелали запечатлеть на магнитофонной пленке свое возмущение тем, что наша армия должна была в Венгрии выполнять роль карателей” (“Посев”, 27 октября 1957г.).
Пробуждение молодежи. В ответ на это — все те же методы: репрессии и чистки. В одном лишь Ленинграде из высших учебных заведений исключено в 1957 году 4.300 студентов. Несмотря на зажим, – появление недозволенной литературы. Время Венгерской революции – это время первых подпольных журналов в России. Советская печать сама об этом свидетельствует {См. 1-е приложение к этой главе}.
Столкнувшись с действительностью, “молекулярная теория” оказалась жизненной. Приняла, однако, на первых порах несколько анархический характер. Без общей целенаправленности. Без нужных в условиях тоталитаризма определенных тактических методов.
Не настала ли пора для зарубежного руководства НТС пересмотреть свою тактику и стратегию?
Для изменения тактики и стратегии следует учесть, что происходит в лагере власти. Там – сведение послесталинских счетов (сперва расправа над главными сталинскими чекистами во главе с Берия, потом падение Маленкова, молотовской “антипартийной группы”, Жукова… позднее Булганина). В периоды такой внутрипартийной грызни тоталитаризм всегда слабеет.
В условиях временного ослабления диктатуры — первые открытые схватки с гебистами… Например, беспорядки 12 октября 1955 года на спортивном стадионе в Ереване. Просталинская (по внешней форме) демонстрация студентов и старших школьников в Тбилиси 7 марта 1956 года. Там молодежь публично срывает портреты Хрущева, Булганина, Микояна и др.
Но что скрывается в народной толще под такими бурлениями на поверхности? Чтобы судить об этом, одни показания новейших эмигрантов и крупицы правды, проскальзывающих в советской печати, недостаточны.
Во второй половине пятидесятьк годов работа в наших оккупационных войсках начинает идти на убыль. По внешним, не зависящим от НТС причинам. Скоро пресловутая Берлинская стена отделит почти полностью свободную часть города от тоталитарного мира…
Зато завязываются постепенно и крепнут связи иные. Примерно с 1956 года в связи с “мирным сосуществованием” начинается в Западной Европе “организованный” (и ограниченный) приток советских туристов. Учащается приезд спортивных команд, артистических групп… Гости из России тщательно “проверенные”. Но и тут бывают плодотворные встречи. Приезжие еще боятся везти с собою запретную литературу в Россию. Читают на месте. Встречаются с членами НТС, избегнув на короткое время попечительства гебистских “нянек”.
Особенно ценна, начиная с этого времени, работа среди моряков советского военного и торгового флотов. Тут для гебистов работа сложнее, чем с туристами и членами различных делегаций. Тех сравнительно легко подобрать по признаку благонадежности. А пойди, узнай, что у тысяч матросов, да и офицеров, творится в душе!
Итак, начиная с середины пятидесятых годов, наши корабли посещают все чаще различные порты мира. Во многих пунктах, несмотря на чинимые преграды, — встречи моряков с членами нашей организации. Ранее значительная часть кадров Союза, разбросанная за морями и океанами, была на отлете. Жила зачастую без непосредственного живого дела.
Теперь же она постепенно втягивается в прямую, насущную борьбу. Налаживает контакт, устанавливает порою длительную связь с молодежью России, служащей на флоте. Такая работа организуется в США, в Канаде, в Латинской Америке, в Австралии и, разумеется, в различных уголках Европы… Члены организации оживляются, оставаясь на месте, не отказываясь от работы, не прерывая учебы… Но такого члена НТС, получившего новый опыт, легче использовать потом в местах, более близких к родной земле; быть может, даже в самой России…
Работа с моряками вскоре приносит плоды {См. 2-е приложение к этой главе}. В июле 1956 года НТС выпускает первый номер издаваемой специально для наших моряков газеты “Вахта свободы”. На Лубянке — признаки беспокойства. В советской печати предостерегающие и угрожающие статьи {См. 3-е приложение к этой главе}. Узнаются кое-какие подробности: “Во время одной из встреч с моряками Балтийского флота установлено, что на судах заграничного плавания, во время политзанятий, замполиты читают “разъяснительные лекции” на тему о том, что из себя представляет НТС” (“Посев”, 7 января 1955 г.).
26 января 1957 года в “Водном транспорте” появляется отчет о собрании моряков в Калиниградском клубе. Тема доклада — “Тлетворная деятельность НТС”!
НТС не оставляет без своего внимания и крупных чекистов, появляющихся на Западе… Весна 1956 года. Возглавитель КГБ генерал-полковник Серов в Англии. 24 марта газета “Дейли мейль” сообщает:
“Группа свободных русских прорвала вчера вечером кордон, охранявший генерал-полковника Серова. По тщательно подготовленному плану они ворвались в советское посольство в Кенсингтоне (где Серов остановился) и засыпали его антисоветской литературой. Эта группа принадлежит к Национальному Союзу российских солидаристов”… Немедленно после этого – советская нота протеста против “провокационных действий” членов НТС в Англии. Нота – не первая и не последняя… {См. 4-е приложение к этой главе}
Вместе с рядом дипломатических нот — внезапно возросший интерес к НТС советской печати. Тактика, повторявшаяся не раз: то полное замалчивание, то поднимающаяся ввысь волна обвинений и нецензурной ругани. Вот, наглядности ради, уточнения, касающиеся поднявшейся волны того времени. Статей об НТС в советской прессе: 1953 г. – одна, 1954 г. – семь, 1955 г. – три, 1956 г. – четырнадцать, 1957 г. — тридцать четыре (это то, что учтено; на самом деле, очевидно, было больше). Итак, можно было тогда констатировать: “Горделивый “обет молчания” был нарушен в декабре прошлого — в январе нынешнего года, когда “Известия”, “Труд”, “Водный транспорт” и другие газеты почти одновременно напечатали статьи, в которых запестрело слово НТС” (“Посев”, 3 февраля 1957 г.)… Названия статей изысканные: “Ядовитые пауки”, “НТСовские приказчики и американские купцы”, “Осиное гнездо”… {См. 5-е приложение к этой главе}
Ценное признание сделано самим Никитой Сергеевичем Хрущевым. 14 сентября 1957 года, в беседе с московским корреспондентом агентства “Юнайтед пресс” Шапиро, он заявляет: “Возьмите к примеру листовки, которые забрасываются империалистами к нам и в другие социалистические страны. Что же Вы думаете, неужели мы должны “признавать” такие “течения”, разрешать небольшой группе озлобленных людей, продавшихся империалистам, распространять из-за рубежа свою грязную и гнусную стряпню? Или позволить, быть может, таким типам без роду без племени организовать свое грязное “течение” внутри нашей страны?”.
Перемена тактики и стратегии НТС происходит не сразу. Кропотливая подготовительная работа. Ведется по интуиции, без предварительного ясного видения (по крайней мере, для многих членов организации) , к каким новым формам борьбы, к каким новым горизонтам движется Союз.
7 июля 1957 года (после произведенного в Руководящем круге референдума) Союз переименован. Был Национально-Трудовым Союзом. Стал Народно-Трудовым Союзом. Причина переименования? Утрата в стране представления о том, что такое “Нация”… Понятие “Народ” более ясно и доходчиво… Переименование, следовательно, – практическая уступка духу времени, уступка в пользу терминологии современного советского гражданина. Должно ли, в связи с этой уступкой, солидаристическое учение о нации отойти на задний план?.. Правда, несмотря на совершенную перемену, ставшее широко известным сокращенное название организации — НТС – остается {См. 6-е приложение к этой главе}.
В те же переходные годы готовится текст нового Устава организации. Замысел заключается в том, что такой Устав должен быть единым для зарубежных и внутрироссийских членов НТС. Для внутрироссийских групп организации — по мере того, как таковые начнут выявляться.
Разрабатывается также новый текст Программы НТС. Принимаются при этом поправки и пожелания, приходящие из России. От членов организации, находящихся там. Идейная оторванность, наступившая с конца войны, таким образом, постепенно уменьшается. Новая Программа будет окончательно утверждена 5 ноября 1959 года.
Тем временем наступает пора Лорских решений. Они тоже подсказаны из самой России.
20-24 января 1958 года Совет НТС собирается в баварском городке Лоре. С тем, чтобы пересмотреть систему работы организации в России. Об этом один из руководителей Союза — А. Артемов — скажет: “Решения Совета, наверное, войдут в историю Союза такой же знаменательной вехой, как решения 1949 года, и откроют новую эпоху в жизни нашей организации и в ходе нашего дела” (“За Россию”, №1 - 2, 1958 г.).
О Лорских решениях в документах НТС, в первую пору, говорится сдержанно: “Рост организации Союза в России вызвал необходимость творческих поисков новых организационных форм и привел к созданию и принятию нового Устава… Исходя из этого, Совет Союза поручает Исполнительному бюро провести необходимые мероприятия” (из резолюции Совета НТС от 24 января 1958 года).
В чем основной смысл Лора? Это — попытка создать стабильные опорные пункты революции внутри страны. Опорные пункты, имеющие двухстороннюю связь с обслуживающей освободительное движение базой НТС, находящейся за рубежом. Жертвы, связанные с этим, руководство НТС предчувствует:
“Но не только рост организованных сил, а и подвиги героев-одиночек будут революционизировать обстановку и вдохновлять народ на борьбу” (из резолюции Совета НТС “О революционном движении” от 15 февраля 1959 г.).
Это – не констатация настоящего, а взгляд в будущее. Еще, пожалуй, более четко это усилие предвосхитить будущее ощущается в словах В. Поремского, написанных двумя годами позднее: “Каждый человек в потенции герой, но он не проявляется, пока нет общественного резонанса, который сейчас у нас в России нарастает. При молекулярной системе мы привыкли к тому, что выработанную за границей в штабе доктрину или положения и рекомендации мы передавали стихии в Россию. Был штаб со своими разработками и инструкциями, и была эта стихия. По радио и всеми другими способами идеи и рекомендации в общих формах перебрасывались в эту стихию, а организационная часть полностью предоставлялась российскому самотеку. Сейчас во главе угла стоит конкретная задача организации волевого фактора у нас на родине” (“Посев”, 17 января 1960 г.).
Слова эти запечатлены уже на пороге нового времени.
Появление подпольных журналов.
“Комсомольская правда”, 23 декабря 1955 г. “Не так давно группа студентов Вильнюсского университета, пописывавших пошленькие декадентские стишки, выпустила рукописный журнальчик “Фиговый листок”.
Вместо того чтобы публично развенчать демагогов и пошляков, комитет комсомола тщательно замазывал и скрывал этот случай от университетской молодежи”.
“Комсомольская правда”, 4 января 1956 г. “Чем другим, если не слабостью идейно-воспитательной работы среди студентов, можно объяснить появление в университете рукописного журнала “Голубой бутон”, с убогими, пошлыми рассказами и слюнявыми стишками. Что нужно бы здесь предпринять? Взять бы да и публично развенчать это “творчество”, вынести его на суд студенческой общественности… Живого места не осталось бы от всех этих, с позволения сказать, “сочинений”. Но сделано это не было”.
“Посев”. 22 января 1956 г. “Один из прибывших (в Израиль) , молодой человек, уроженец Москвы, рассказал следующее… Систематически по субботам в Москве стал появляться юмористический антикоммунистический журнал. В поисках его МВД испортило себе немало крови, но не может обнаружить его издателей. Журнал решительно атакует коммунистическую власть… Журнал этот называется “Счастливый”.
“Комсомольская правда”, 16 декабря 1956 г. пишет, что студенты Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта имени академика В. Н. Образцова “выпустили рукописный журнал “Свежие голоса”, в котором нигилистически охаивают социализм… За последнее время у некоторых студентов стали появляться нездоровые взгляды, ошибочные воззрения на советскую культуру и искусство”.
“Комсомольская правда”, 28 декабря 1956 г. сообщает, что студенты Ленинградского библиотечного института имени Крупской издают подпольный рукописный журнал “Ересь”, а студенты Ленинградского технологического института издают “вольную стенную газету” под названием “Культура”.
Работа с моряками.
а) Письмо в редакцию “За Россию” (органа НТС), сентябрь 1955 г.
“Дорогие товарищи, мы прочли ваши газеты “За Россию”. “Комсомольскую правду” и другие листовки и бумаги. Хорошо написана “Комсомольская правда”. Маскировка ловкая, не сразу узнаешь, что это не советская газета.
Шлем вам всем – борцам за Россию – наш морской привет.
Мы уже несколько раз читали другие ваши листовки и думали об этом, а также говорили другим об НТС. Советская власть боится правды, но правду все равно узнают. Нас много моряков, которые видят, как люди живут в других странах. Спасибо вам, товарищи, что пишете правду, какая она есть, и как советская власть нас обманывает. Все, что написано на этих листовках, есть правда, и мы – моряки с… будем дальше передавать.
Не знаем, придет ли наше письмо до вас, но мы шлем вам наш морской краснофлотский привет” (название судна и порта опущены редакцией).
б) 12 августа 1956 г. при уходе эскадры Северного флота из Осло (Норвегия) внезапно на рейде возле крейсера “Молотовск” появляется быстроходная моторная лодка, На мачте развертывается большое полотнище в семь метров длины. На полотнище написано: “Привет России – НТС”.
в) Письмо моряка в Ревштаб НТС (“Посев”, 15 декабря 1957г.).
“Уважаемые товарищи, друзья! Читая ваши литературные издания – газету “Посев” и др. – все больше веришь и убеждаешься, что время освобождения нашей родины России от коммунистической диктатуры приближается; веришь, что свобода и справедливость восторжествуют и народы России обретут свои права. Ваша печать, как струя свежего воздуха, освежает, придает бодрость духу, придает новые силы.
Уважаемые товарищи, друзья! Я полностью разделяю ваши взгляды, согласен с вашей программой. Прошу считать меня членом НТС. Готов вместе с вами вести борьбу за освобождение нашей рощшы России. Если считаете, что я смогу принести какую-либо пользу, прошу располагать мною, готов выполнять любую работу, работать там, где вы найдете нужным”.
Советская печать о работе с моряками.
12 января 1957 г. – “Водный транспорт” – статья “Будь бдителен, моряк!”.
2 февраля 1957 г. – в той же газете статья “Высокая бдительность экипажа”.
6 марта 1958 г. – “Партийная жизнь” – статья “Вдали от родных берегов”. В ней о членах НТС говорится: “Они пристают к нашим морякам на улицах и в магазинах… В этих условиях, политическое воспитание коллектива становится для партийной организации судна важнейшей политической задачей каждого дня”.
20 сентября 1959 г. – “Водный транспорт” – корреспонденция о работе НТС на торговом флоте.
7 июля I960 г. – “Водный транспорт” – статья “Бдительность наше оружие”.
Дипломатические протесты СССР.
29 мая 1954 г. – йота СССР к Англии по поводу НТС.
28 сеятября 1955 г. – нота СССР к США “об опасности, представляемой шарами для гражданской авиации (шары НТС)”.
4 февраля 1956 г. – нота СССР к США на ту же тему.
6 февраля 1956 г- – нота СССР к ФРГ на ту же тему.
18 февраля 1956 г. – нота СССР к США на ту же тему. 15 мая 1956 г. – нота СССР к ФРГ – протест против деятельности НТС и “нескольких других организаций”, которые “терроризируют желающих вернуться на родину”.
8 января 1957 г. – нота СССР к Англии об НТС – “организации, подрывающей торговлю и торговое судоходство”. В этой ноте говорится: “НТС по-прежнему продолжает свою враждебную, подрывную деятельность. Особую активность названная организация развернула за последнее время в отношении моряков советских судов, заходящих в английские порты”.
24 марта 1957 г. – нота СССР к Англии. Касательно “провокационных действий членов НТС”.
24 апреля 1957 г. – нота СССР к Голландии по поводу созыва Гаагского конгресса.
25 февраля 1957 г. – протест В. В. Кузнецова на заседании Специального политического комитета ООН касательно деятельности НТС “по обе стороны океана”.
8 декабря 1959 г. – заявление В. В. Кузнецова на Генеральной Ассамблее ООН: “На территории США нашли приют и щедрую поддержку многочисленные эмигрантские группы типа антисоветской организации НТС, члены которых вербуются из преступных элементов, бежавших от наказания за свои преступления против социалистических стран”.
Двавысказывания советской прессы.
“Правда Украины”, № 99 (5211), 1959 г.
“НТС занимается шпионажем и диверсионной деятельностью, ведет враждебную Советскому Союзу пропаганду, запускает и распространяет с помощью воздушных шаров миллионы листовок подстрекательского характера… Гнусную роль сыграл НТС в развязывании контрреволюционного путча в Венгрии”.
“Красная звезда”, 18 марта I960 г., статья “Ядовитые пауки”.
“Пропагандистский яд распространяется не только по воздуху, но и по земле. Порой, рядясь в личину иностранных туристов, агенты НТС завозят в нашу страну антисоветские листовки, книжки…
Вот образчик изделий, выпущенных руками сотрудников НТС. На столе лежат куски мыла. Внешне – обыкновенное, душистое мыло. Но стоит слегка надрезать такой кусок, как из него вываливается бумага… В кусках мыла, оказывается, спрятали листовки…
Страница газеты “Комсомольская правда”. На первый взгляд, номер как номер. Но с первых же слов текста в голову ударяют, как дурман, слова самой разнузданной вражеской пропаганды – Оказывается, грязные руки предателей состряпали фальшивый номер популярной у нашей молодежи газеты, чтобы таким путем протащить свои гнусные мысли”.
Из Резолюции Совета НТС о наименовании Союза. “Совет отклоняет попытки пересмотра нашего понимания нации в связи с пересмотром наименования Союза. Совет НТС подошел к решению вопроса о наименовании Союза с точки зрения стратегии и тактики революционной пропаганды и борьбы на родине в настоящее время. Совет НТС отметил:
а) трудности утверждения нашего понимания термина “национальный” в революционной пропаганде и возникающие в силу этого недоразумения;
б) значение социального аспекта в революционной борьбе как общенародной борьбе против диктатуры.
Совет НТС, исходя из всего вышеизложенного, принимает новое название Союза: Народно-Трудовой Союз (российских солидаристов)”.