Б.С. Пушкарев

ЗАЧЕМ НУЖНА ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ НА ЗЕМЛЮ?

В российской конституции записано: “Граждане и их объединения вправе иметь в частной собственности землю” (ст. 36.1) Но большинство граждан осуществить это право не могут, потому что нет нужного законодательства. Коммунисты в думе блокируют его уже пять лет. Единственный теперь выход – решать этот вопрос на местах, на уровне областей. Этим путем пошел губернатор Саратовской области Аяцков, который, помня заветы Столыпина, некогда управлявшего Саратовской губернией, у себя такое законодательство ввел. На местах, должным образом организовавшись, куда легче повлиять на своего губернатора и на свое законодательное собрание, чем на коммунистов в Думе. Но, чтобы действовать на местах, надо знать, почему так важна частная собственность на землю.

Сначала оговоримся, о какой земле идет речь. Приватизировать надо земли, которые используются для личных нужд граждан или для коммерческого дохода. Речь, естественно, не идет о землях общего пользования, таких, как парки, школьные площадки, дороги, крупные лесные массивы, земли экологически ценные или, наоборот, пустынные.

Вспомним аргументы, которые приводил И.А. Ильин, философ, которого теперь и коммунисты иногда не прочь цитировать. Частная собственность, писал он, дает владельцу “чувство уверенности, доверия к людям, к вещам и к земле, желание вложить в хозяйственный процесс свой труд и свои ценности. Частная собственность научает человека творчески любить труд и землю, свой очаг и родину. Она выражает и закрепляет оседлость, без которой невозможна культура. Она единит семью, вовлекая ее в собственность. Частная собственность пробуждает и воспитывает в человеке правосознание, научая его строго различать "мое" и "твое", приучая его к правовой взаимности и уважению чужих полномочий” (“Путь духовного обновления”, 1962).

Ни одно производство не может обойтись без хотя бы малого клочка земли, на котором стоит помещение, в котором человек живет и работает. Потому, говоря экономическим языком, земля – это фактор производства, такой же как труд, капитал, энергия, информация. В некоторой мере, эти факторы взаимно заменимы. Если, допустим, труд дешев, а капитал дорог, то предприниматель предпочтет нанять больше работников, а не покупать дорогое оборудование. Если земля дорога, он посмотрит, не переместить ли свое предприятие туда, где она дешевле. Искусство правильной организации производства требует так скомбинировать эти факторы, чтобы сумма затрат на них была как можно ниже. Тогда и предприниматель, и общество в целом получают наибольшую прибыль.

Но для того, чтобы самым экономичным образом скомбинировать факторы производства, надо знать их реальную цену. Реальная цена складывается на рынке, где множество покупателей и продавцов уравновешивают спрос и предложение. Если же на землю нет рынка, то неизвестно, сколько она на самом деле стоит. А если цена на такой существенный фактор производства, как земля, неизвестна или произвольна, то не может быть и эффективного производства.

Отсюда вывод: частная собственность на землю необходима для того, чтобы земля покупалась и продавалась, чтобы был рынок на землю, без которого нельзя знать реальных цен на землю. А реальные цены надо знать, чтобы эффективно организовать производство.

Можно подойти к вопросу и с другой стороны, от отдельного участка земли. Кто должен им владеть? Тот, кто способен с него получить наиболее высокий доход и потому готов заплатить за него самую высокую цену. Заметим, платит он самую высокую цену не потому, что он самый богатый (деньги в нормальных условиях берутся в банке под залог той же земли), а потому, что он способен наладить на этом участке самое доходное дело. Итак, частная собственность на землю необходима и для того, чтобы разумно размещать в пространстве пользователей земли.

Сторонники “рыночного социализма” могут согласиться: действительно, верные цены нужны. Но зачем же все-таки частная собственность? Почему бы городу не сдавать землю в аренду?

Во-первых, потому, что будучи монопольным владельцем, государство (область, город) лишено возможности знать рыночную цену каждого участка. Любая цена, которую оно назначит, будет произвольной. Единственный способ узнать реальную цену – это аукцион. Но на аукцион можно выставлять по очереди ограниченное число участков. Нельзя выставить на аукцион все участки – не найдется достаточного числа конкурентов за каждый из них. Но когда земля становится частной собственностью, то быстро находится достаточное число пар “продавец-покупатель”, договаривающихся между собой о цене. Это показала приватизация квартир, быстро определившая рыночные цены на жилье.

Во-вторых, в условиях меняющихся цен, определить уровень арендной платы на многие годы вперед – затруднительно. А если ограничиться кратковременной арендой, то арендатор теряет уверенность в будущем и желание вкладывать в участок свой капитал. Даже владение квартирой, земля под которой неизвестно чья, дело, юридически, весьма ненадежное. Между тем, при частной собственности на землю, есть отработанный способ реакции на меняющиеся цены: периодическая переоценка земли профессиональными оценщиками (решения которых владелец может оспаривать). От переоценки зависит уровень налогов, которые с земли получает правительство. В итоге оно обладает более надежным источником дохода, чем арендная плата.

В-третьих, заключение арендного договора с каждым пользователем земли, если такой договор создает условия, равноценные частной собственности, дело административно трудоемкое, требующее квалифицированных кадров, которых нет. На деле землеотвод становится предметом взяток и частного обогащения за счет общества. Простое право собственности на землю с общеобязательными ставками налога в зависимости от цены надежнее и для владельца, и для государства. Оно меньше оставляет места коррупции.

Против всех приведенных доводов можно порой услышать и такой: уж земли то в России хоть отбавляй. Раз ее так много, значит, она дешева, и зачем вообще волноваться о цене? Если земля и используется расточительно, какая разница? На самом деле экономически ценной земли вовсе не так много. Ведь пшеницу выращивают на Кубани, а не в тундре, и 75% населения страны живет не на одной седьмой суши, а на очень небольшой площади городов. Значит, есть огромные перепады в цене, и ценные земли надо разумно использовать. Принято считать, что земля составляет примерно одну пятую национального богатства страны. И совершенно нетерпимо, когда такая значительная часть национального богатства не введена в хозяйственный оборот. Частная собственность и рыночные цены на землю создают возможность ипотечного кредита, то есть кредита под залог земли. Это открывает огромные возможности мобилизации капитала, которого так не хватает.

Открывает это и обильный, причем экономически безвредный, источник налоговых поступлений в условиях, когда все уровни правительства изнывают от недостатка средств и вопрос собираемости налогов один из самых острых в стране. Налог же на реальную рыночную стоимость земли имеет ряд преимуществ перед всеми остальными.

Дело в том, что почти любой налог, искажая структуру рыночных цен, приносит экономический вред. Налог на прибыль (то есть, на капитал), делает вложение капитала менее привлекательным. Налог на здания делает ремонт и постройку зданий менее привлекательными. Налог на торговлю сокращает объем торговли. Налог на труд сокращает желание трудиться. Каждый из этих налогов вызывает желание уйти от него туда, где налоги ниже, и держать деньги на каких-нибудь островах. Кроме того, он вызывает желание переложить налоговое бремя на кого-то другого: продавец – на покупателя, предприниматель – на работника. Наконец, каждый из этих налогов вызывает желание утаить доход, что, обыкновенно, не так уж трудно. Единственное исключение из всех этих правил представляет собой налог на землю. Участок земли увезти с собой невозможно. Перекладывать бремя земельного налога не на кого, кроме тех, кто участком фактически пользуются. И участок у всех на виду – его не утаишь (хотя в древней Руси и прятали участки в лесах). Итак, налог на землю самый собираемый налог, и к тому же налог, который не искажает соотношения цен (его бремя не перекладывается). И чем выше налог на землю, тем более интенсивно владелец будет стараться ее использовать. Вопреки демагогии, что рынок на землю вызовет “спекуляцию”, земельный налог спекуляцию как раз подавляет. Он заставляет землю использовать, а не держать пустой ради будущей перепродажи.

Кроме того, можно убедительно аргументировать, что налог на землю – и самый справедливый налог. Дело в том, что цена любого участка земли, а потому и земельная рента, из которой этот налог вычитается, зависят главным образом от доступности данного участка. Доступность же создается не владельцем, а обществом в целом: территориальным распределением населения и инженерными и транспортными коммуникациями. Отбирая земельную ренту, общество как бы лишь возвращает себе свое. На этом основании американский экономист Генри Джордж в конце XIX в. считал желательным, чтобы земельный налог вообще был единственным налогом. Увы, потребности нынешнего государства таковы, что одной земельной ренты не хватит на их оплату.

Тем не менее, для народного хозяйства было бы выгодно, увеличивать налог на землю за счет понижения всех остальных налогов. Есть лишь одно условие: земля должна иметь рыночную цену. То есть, нужна частная собственность на землю.

Пусть не взыщет читатель, если эти страницы звучат как элементарный урок экономики. Вся беда в том, что наши законодатели этот урок никогда не проходили!

“За Россию” № 9 (341) март-апрель 1998. С. 3–4.