Григорий Амнуэль «Скоро осень, за окнами август...»

«…Увертюра получилась длинной»

10_1991_Фото Валерия Авдерина.jpg

Григорий Амнуэль – кинорежиссёр, продюсер, участник событий августа 1991 года.

Слова прекрасной лирической песни, написанной на стихи Инны Гофф, вынесены мною в заголовок не просто так, тем более что на память приходит и другая, наверное, самая известная её песня – разумеется, «Русское поле». Уверен, читатель, что напоминать слова и мелодию Я. Френкеля никому не надо. Но статья будет не о творчестве, а о политике. Точнее – о том, что было 25 лет назад, в августе 1991 года. Параллели, выводы – это всё личное, но возможно вы увидите в них смысл.

Итак, с чем связано воспоминание об августе 1991 года? Конечно с самой известной трансляцией бессмертного «Лебединого озера» П. Чайковского. Даже тот, кто очень далёк от любви к миру музыки и балета, ту трансляцию вряд ли пропустил. Утром 19 августа 1991 года она заменила привычный размеренный ход жизни граждан огромной страны.

Кстати, в конце июля 2016 г. канал «Культура» ВГТРК показал «Лебединое озеро»! По программе танцевать должна была сама Майя Плисецкая, но, конечно, трансляция была приурочена к юбилеям Натальи Бессмертновой и Бориса Акимова, отмечавших летом этого года свои юбилеи – соответственно, танцевали они. Прекрасное культурное событие, даже с типичной путаницей информаторов, но время года... и неумолимо в памяти всплыл показ 1991-го. Увы, кто танцевал тогда в трансляции – каюсь, не помню. Почему? Потому, что на проспекте под окном танцевали танки.

Увертюра получилась длинной. Простите, постараюсь дальше быть более кратким, но предупрежу: стихи ещё обязательно будут.

Дрожащие руки номенклатурных бонз, пытавшихся изменить ход истории, оказались способными. История страны действительно изменилась. Правда, не благодаря их рукам и действиям, а благодаря тому, что неожиданно многие жители страны, и прежде всего Москвы, решили не смотреть «Лебединое озеро», а нашли в себе непреодолимое желание попытаться быть свободными людьми. Гражданами, которые сами решают ключевые вопросы жизни – своей и страны. Сами! Не надеясь на портрет очередного вождя, засевшего в Кремле. Сами! А не по указивке пресловутого «Вашингтонского обкома». Сами! Потому, что нет никакого в Вашингтоне обкома, о его существовании могут рассуждать только те, кто генетически, ментально привык быть управляемым именно Обкомом. Жаль, но после 1917-го к этому приучили слишком многих, и отвыкнуть – процесс слишком сложный и длительный. Но в те три дня случилось чудо – народ стал народом! Хоть на эти дни перестал быть толпой.

Своими руками выворачивал булыжники, тащил рухлядь и мусорные баки, разворачивал троллейбусы – строил баррикады. Ощетинив и стремясь сделать неприступным московский Белый дом. Тогда ещё по замыслу архитектора не обнесённый неприступной стеной с естественной для страны решёткой, с широкой ведущей к парадному входу лестницей, по которой могли ходить граждане (даже в СССР!). Сегодня лестница отдана во власть ФСО – Федеральной службы охраны РФ – и иногда приземляющихся на площадку вертолётов Президента или Премьера. Увы, уроки 1991 года власть выучила лучше, чем граждане.

Светило солнце. На площадке было не более сотни окруживших генерала КГБ Олега Калугина и жадно слушавших его комментарии. Рядом был и другой войсковой генерал – Константин Кобец. Оба в этот сложный момент оказались на стороне народа, видимо, потому что были Народными Депутатами и членами Парламента, который был местом для дискуссии, а не теми, кто сидит на Охотном ряду и кого гражданам страны РФ, предлагают избрать 18 сентября 2016 г. Были и другие не боявшиеся говорить. Венцом этих «разговоров» стала незабываемая речь Бориса Ельцина с бронетранспортёра. Уже не перед десятками, а перед сотнями, всё быстрее становящимися тысячами людей, пришедших не за «печеньками» и не по разнарядке обкомовского начальства, а тех, кто выбирал свободу. Да, за его спиной маячили разные люди, это был ошибочный, катастрофический их поступок. Но разве бывший там им поверит? Ведь перед каждым открывалась уникальная для советского человека альтернатива быть свободным, или возможно не быть. И люди, добровольно выбирали быть свободными, а не тюремную или обкомовскую пайку. Увы, пришли иные времена, взошли иные имена.

Подробно описывать по часам все события 19–21 августа не буду. Желающий может сам что-то восстановить в памяти, в крайнем случае найти в интернете фильм «Пробуждение (Хроника переломных дней)», снятый тогда вокруг Белого дома автором статьи вместе с В. Алениковым.

Да, был пронизывающий холод дождя, неизвестности, нормального физического страха, но было и тепло костра, песни Галича и Высоцкого, плечо такого же, как ты, человека, захотевшего стать свободным. Был восторг от падения советского полотнища. Была радость и уверенность, что новый, возвращённый, триколор будет флагом свободы, прогресса, а не военной машины топчущей и своих, и чужих. Тогда была вера в то, что будет хорошо. Увы, одни веру предали, другие растоптали, третьи фальсифицировали, четвёртые посчитали лучшим для себя – забыть. Когда это началось? Думаю, уже 21 августа на площади Дзержинского, куда глубокой полночью мы привезли Елену Георгиевну Боннэр. Никогда не забуду слов первого подбежавшего к нам, когда мы подошли к небольшой группе, собравшейся у установленного микрофона в центре окружённой многотысячными рядами людей, жаждавших стать свидетелями разрушения символа советской, коммунистической тирании, памятника «Железному Феликсу». Это был ещё один народный депутат, священник и правозащитник Глеб Якунин. Восстававший не только против всевластия КПСС и КГБ, но и против послушного и подвластного им института Московской патриархии. «Слава Богу, что вы приехали! Вам они запретить говорить не посмеют! Мне Станкевич говорить – запретил!» Напомню, на улице 21 августа 1991 года! Для справки Сергей Станкевич – народный депутат, первый заместитель мэра Москвы. Сейчас постоянный участник телешоу и кандидат на новую отсидку в кресле Государственной думы РФ. Отец Глеб был прав. Запретить говорить вдове уничтоженного советской номенклатурой академика Андрея Дмитриевича Сахарова смелости ни у кого не хватило. Но я помню ужас в глазах Сергея Станкевича, когда, сменив очередного барда у микрофона, над площадью прозвучал тихий, но уверенный женский голос: «Добрый вечер! Меня зовут Елена Боннэр…»

Уверен, ужас был и в глазах тех, кто подглядывал из-за занавесок стоявшего за нашей спиной самого высокого здания страны.

Да, Елена Георгиевна сказала много важных слов, но ответственность за мысль, что сносить нужно не символ системы, а её оплот, она на себя не взяла. И это для женщины, прошедшей ужас Второй мировой войны, многолетней борьбы с бесчеловечной системой, в том числе и в добровольной для неё горьковской ссылке, объяснимо и понятно. Ещё не высохла кровь в тоннеле под проспектом Калинина, где бронетранспортёр Красной армии оборвал жизнь ещё трёх молодых россиян. Забота о жизни людей не позволила сказать, возможно, самые нужные в тот момент слова. Увы, у истории нет сослагательного наклонения, и мы можем только строить догадки, что бы произошло в ином случае.

«Единственный прогресс

без горьких жертв ненужных:

протест, протест, протест,

оружье безоружных».

Е. Евтушенко. «Под Кожей статуи Свободы»

Остановлю на этом свои воспоминания и размышления. Мы живём в другой стране. На смену Академику А.Д. Сахарову пришли другие. На смену Боннэр, Старовойтовой, Политковской, Эстемировой пришли другие. На смену Юрию Николаевичу Афанасьеву появилось военно-историческое общество с прочими, на смену отцу Александру Меню, Якунину – новые мракобесы, прикрывающиеся различными конфессиональными причиндалами. Нет депутата и политика Бориса Немцова, на смену спешат новые отобранные и утверждённые. Страна изменилась...

Оглянись, населенье, как вольготно расселась

и врастает в сиденья

креслозадая серость.

Населенье, не слушай

уговоры болота:

«Всё же серое лучше,

чем кровавое что-то...»

Вздрогни, мертвенно съёжась

за уютным обедом, –

ведь коричневый ужас

прёт за серостью следом.

«Монолог Роберта Кеннеди», «Под кожей статуи Свободы», фантастический спектакль в театре Юрия Петровича Любимова на Таганке, премьера 18 октября 1972 года.

Оставить отзыв
Другие статьи
Заказать звонок