Кирилл Орлов Камо грядеши?

Отзыв на книгу В.Г. Чичерюкина-Мейнгардта. Кому наследует РФ? Проблемы десоветизации, исторического мародёрства и расколотого сознания. – М.: 2005.

 

Небольшим тиражом увидела свет замечательная книга, принадлежащая перу московского историка Владимира Григорьевича Чичерюкина-Мейнгардта. Книга написана живым, образным языком и ставит актуальнейшие вопросы недавнего прошлого, настоящего и будущего нашего Отечества.

Привлекая обширный материал по истории ХХ века, автор использует методы ассоциативного сравнения РФ с СССР и Исторической Россией, а также странами бывшего «социалистического лагеря» и их разнообразными путями преодоления коммунистического тоталитаризма. Сочинение отличает стройность и последовательность изложения фактов – свидетельство значительного преподавательского опыта автора.

Круг проблем, очерченных автором, не может не волновать мыслящего человека современной России. Эти проблемы носят не только исторический, юридический, социальный, экономический, но и морально-этический характер. Вкратце их можно сформулировать таким образом:

  1. Вопрос преступности советского режима, в частности, его ленинско-сталинского периода, и закономерность сопоставления его с национал-социалистической системой Германии.
  2. Проблемы возвращения государств Восточной и Центральной Европы в легитимное юридическое поле, в том числе столь противоречивые, но необходимые процессы реституции.
  3. Вопросы «расколотого сознания», допускающего сочетание как в политике, так и в топонимике РФ несочетаемого (как то: наличие на карте Санкт-Петербурга и «Ленинградской области», организованное на государственном уровне перезахоронение на территории РФ останков лидеров Белого движения и празднование «юбилеев комсомола»).
  4. Легитимность номенклатурной советской и постсоветской «элиты», о которой автор метко заметил, что «она вышла из КПСС, но КПСС из неё не вышла».
  5. Русский национальный вопрос, заведённый в тупик политиками ХХ века, бросившими на произвол судьбы миллионы наших соотечественников за границами, прихотливо нарезанными коммунистическими вождями.
  6. Вопрос объёмов и последствий чудовищного социального геноцида (стратоцида), поводившегося коммунистами по отношению к русским историческим сословиям: дворянству, духовенству, казачеству, крестьянству.
  7. Проблемы современной отечественной историографии, упирающейся в катастрофу 1917 года в тщетных попытках оправдать последующий людоедский режим Ленина-Сталина с исторической и моральной высоты.

«Главное преступление, которое совершили сторонники антироссийской советской государственности во главе с Лениным и Сталиным, – пишет автор, – заключается в проведении ими и их соратниками политики социальной хирургии, в результате которой оказадись «ампутированы» целые сословия, или, если угодно, социальные группы, из которых состояло традиционное Российское общество».

Надо оговориться, что эта книга – для взыскующих правды. Она могла бы стать полезным чтением для молодёжи и новых поколений России. Для поклонников большевизма это, скорее, зловредное, вражеское издание – «правда глаза ест».

Поэтому книгу надо издавать и переиздавать! Хотелось бы пожелать автору удачи на этом сложном пути. В следующем издании, вероятно, следует обратить более подробное внимание на то, почему идеи коммунизма (в России – большевизма) стали привлекательными для миллионов людей.

Ткань советского режима и других родственных ему систем составляли не только ложь и беспрецедентное насилие над собственными народами. Всё коварство коммунистической идеологии именно в том (в отличие от национал-социализма – чистого идейного зла), что она соблазняет «малых сих» перспективой социального рая вне зависимости от интеллектуального, морального, волевого облика личности. В отличие от христианства, воззывающего к Любви и Милосердию и указывающего каждому адепту полный тягот и лишений индивидуальный путь ко спасению, коммунизм как религия (в этом я солидарен с Кьеркегором) проповедует коллективный путь «в светлое будущее». Причём всем – тупицам, потомственным идиотам, хамам и мерзавцам. Ничего, если по дороге понадобится уничтожить миллионы людей, культуру и историю. Это не что иное как наукообразное сатанистское учение. Поэтому коммунизм, конечно, более сильная и ядовитая конфессия, чем, скажем, нацизм, где нельзя выйти за круг кровной идентичности. Коммунизм мог вербовать сторонников среди богатых иудеев (Лейба Бронштейн-Троцкий) и еврейской бедноты (Лазарь Каганович), русских крестьян (Михаил Калинин) и «интеллигенции» (Владимир Ульянов-Ленин), грузинских плебеев (Иосиф Джугашвили-Сталин) и российских дворян (Александра Коллонтай, урождённая Домонтович).

Русский коммунизм уходит корнями не только в идеи европейского марксизма, но и в менталитет, вернее, в комплексы «русской революционной интеллигенции» XIX века. Заменив имя Господа на своих знамёнах именем мифического «народа» (о жизни которого, впрочем, эти молодые люди знали весьма немного), предтечи большевиков усиленно внушали «интеллигенции» мысль о её вечном «долге перед народом». Автор пишет о том, какую негативную роль сыграл комплекс вины, культивировавшийся у значительной части образованных русских людей, включая и дворян, перед «простым народом» во второй половине XIX в. В ходе Великих реформ народники и народовольцы пошли отдавать долг «народу». Так отдали, что в 1881 году Россия осталась без Конституции. В СССР оставшейся в живых «интеллигенции» также внушалась мысль, что она «должна народу». Во время афганской авантюры 1979–1989 гг. воинам и всему обществу навязывалась идея об «интернациональном долге». В результате мы всё и всем должны. Вместо реституции имущества своим гражданам РФ четверть столетия занимается тем, что возвращает долги иностранцам (французам, бельгийцам), которые умудрились сохранить облигации Российской империи в прабабушкиных сундуках... Характерно, что СССР предоставил множество московских особняков в центре столицы, украденных у их настоящих хозяев, иностранным посольствам, но и при РФ возвращать это имущество потомкам законных владельцев никто не собирается. Получается, что РФ должна всем, кроме русских.

Об этом феномене, проявлявшемся в советском отношении к солдатам как к «пушечному мясу», крестьянам как к колхозным рабам, к элитам Исторической России как ко «враждебным классам» также подробно упоминается в книге В.Г. Чичерюкина-Мейнгардта. Как и о феномене странной болезненной ностальгии части нашего общества по сталинским кровавым временам. Не зря автор цитирует Н.А. Некрасова: «Люди холопского звания // Сущие псы иногда…» Врочем, тут следует вспомнить и о том, что никакого настоящего суда над палачами из ВЧК-ОГПУ-НКВД в нашей стране не было. Нельзя ведь считать судами их чекистские расправы друг над другом. Они и их потомки благополучно существуют и, вероятно, даже гордятся семейными «достижениями». Тут уместно привести строки Александра Галича: «– Был порядок, – говорят палачи, // – Был достаток, – говорят палачи, // – Дело сделал, – говорят палачи, – // И пожалуйста – сполна получи. // Белый хлеб икрой намазан густо, // Слезы кипяточка горячей, // Палачам бывает тоже грустно, // Пожалейте, люди, палачей!»

Вопрос, что делать нам, русским людям XXI века, обладающими этим, пусть горьким, историческим знанием, не раз задаёт автор на страницах книги. «Камо грядеши?» – так риторически озаглавил исследователь заключительную главу. Куда идёт наше атомизированное общество, выжившее в катаклизмах прошлого столетия?

Сегодня, когда открыты и доступны все исторические источники, освещающие нашу историю до 1917 года (чего, правда, нельзя сказать об источниках советской эпохи), можно констатировать, что никакого возврата к традиционному русскому обществу, его огромному потенциалу, столь бездарно и кроваво уничтоженному большевиками, быть не может. Не зря коммунисты культивировали самые низменные инстинкты «черни» и заодно истребляли генофонд нации. Русская зарубежная поэзия ХХ века ранее философии, социологии и исторической науки пришла к такому неутешительному выводу. «Когда мы Россию вернёмся?..» – риторически вопрошал Георгий Адамович в одном из своих программных стихотворений, подразумевая историческое пространство нашего многострадального Отечества, и сам отвечал отрицательно. А Георгий Иванов ответил на этот вопрос предельно честно: «Ничего не вернуть. // И зачем возвращать? // Разучились любить, разучились прощать, // Забывать никогда не научимся… // Спит спокойно и сладко чужая страна, // Море ровно шумит. Наступает весна // В этом мире, в котором мы мучимся».

Никогда не будет больше у нас Золотого века русской культуры, и не приедут к нам в гостеприимную Россию из разных сторон света такие иноземцы, потомками которых стали бы Фон-Визины, Карамзины, Лермонтовы. Не напишет письмо Татьяна своему Онегину. И барышня за книгой в тургеневской беседке останется лишь на полотнах русских мастеров живописи… Похоже, навсегда ушли традиции милосердия и благотворительности, которые в царской России поддерживали дворянские роды: Строгановы, Шереметевы, Орловы, купеческие: Третьяковы, Мамонтовы, Морозовы, а пример подавала сама Императорская фамилия. И доктор бедняков и каторжников Фёдор Петрович Гааз (немец, навсегда влюбившийся в Россию и упокоившийся в русской земле) стал теперь чем-то вроде сказочного персонажа…

Но автор не раз повторяет: нельзя опускать руки: «Вывод напрашивается следующий – несмотря ни на что каждому делать своё дело, т.е. то, что приблизит нас к России вечной путём искоренения советчины во всех её проявлениях». Надо повторять новым русским поколениям, что единственный, хотя и трудный путь к человеческой личности – учиться и работать, каждому на своём месте. Нельзя скрывать исторической правды, какой бы болезненной и горькой она ни была. И не забывать, что великий «крот истории» где-то глубоко и подспудно ведёт свою невидимую до поры работу.

Скрытый отклик на эти наши чаяния и упования можно найти у Василия Васильевича Розанова: «– “Что делать?” – спросил нетерпеливый петербургский юноша. – Как что делать: если это лето – чистить ягоды и варить варенье; если зима – пить с эти вареньем чай». Написано было в страшном 1918 году.

Путь из рабства, как мы знаем из Библейских сказаний, может оказаться очень долгим, особенно если это рабство не египетское, а тоталитарное. И пусть нам хватит Любви, мужества и терпения на этом пути.

Оставить отзыв
Заказать звонок