Владимир Чичерюкин-Мейнгардт Рец. на кн.: Генерал Алексеев

Владимир Чичерюкин-Мейнгардт Рец. на кн.: Генерал Алексеев

Книги и люди

[кн.: Генерал Алексеев / В.Ж. Цветков. – М.: Вече, 2014, (Путь русского офицера).]

 

На рубеже 1980–1990-х гг. наступил новый этап в изучении истории Гражданской войны в СССР. Благодаря набиравшим силу общественно-политическим процессам в стране, у историков и исследователей появилась возможность привлекать недоступные прежде источники и литературу. В отечественную историческую науку пришли новые люди. Во многом, благодаря этому обстоятельству начался новый этап в изучении истории Гражданской войны в России и, в первую очередь истории Белого движения.

В последующую четверть века отечественные историки плодотворно изучали различные аспекты Белого движения, которое до конца 1980-х в значительной мере, было белым пятном, и для исследователей, и для читающей публики.

Одним из наиболее перспективных направлений, на наш взгляд, является изучение биографий руководителей Белого движения. Включая их деятельность не только на сугубо военном поприще, но и на поприще политическом и государственном.

Автор недавно вышедшей в свет биографии генерала Алексеева московский историк В.Ж. Цветков хорошо известен своими работами, посвящённым, главным образом, политическим аспектам Белого движения, работе белых правительств, их политике в области государственного строительства, по аграрному вопросу и т.д.1

Как известно, война Гражданская «выросла» из войны Первой мировой, или, как её называли современники, Великой европейской.

Поэтому, отрадным фактом является то, что историография войны 1914–1918 гг., равно как и войны Гражданской 1917–1922 гг. продолжает пополняться фундаментальными исследованиями отечественных историков. В том числе книгами, в которых излагаются биографии государственных деятелей, военачальников, политиков и других персонажей, оставивших яркий след в отечественной истории ХХ века. Эти люди давно стали сами по себе историей, а их жизненный путь и деяния продолжают привлекать к себе внимание не только профессионалов, но людей, неравнодушных к прошлому и настоящему России, с поправками на читательский рынок.

Это привлекает и внимание публицистов, журналистов, беллетристов, которые, не утруждая себя работой в архивах и библиотеках, издают сочинения, излагая исторические события и участие в них тех или иных лиц, при этом воспроизводя непроверенные факты, дополняя домыслами, не пытаясь разобраться в тех или иных событиях. Или, привлекают источники и свидетельства, не удосужившись их проверить и, тем более, подвергнув критическому анализу.

***

Именно так с начала 1990-х гг. в отечественных изданиях стала тиражироваться теория о заговоре «генералов – предателей», заставивших Верховного главнокомандующего Русской императорской армии императора Николая II подписать Манифест об отречении от престола. Встав во главе Белого движения, «генералы – предатели» изначально придали ему некий порочный характер, что и определило поражение белогвардейцев в Гражданской войне. Ибо за ними не было правды.

На фоне подобных сочинений отрадно воспринимается новая монография московского историка В.Ж. Цветкова, посвящённая жизненному пути генерала от инфантерии М.В. Алексеева (1857–1918).

Уже перечень использованных историком источников и литературы, занимающий более двух десятков страниц, не может не вызывать уважения2.

С первых страниц автор прямо говорит о том, что не будет игнорировать мифы и инсинуации, которые окружают имя давно почившего русского военачальника. На них мы остановимся несколько позже.

В.Ж. Цветков подробно излагает биографию своего героя с самого начала, останавливаясь на его происхождении.

Будущий военачальник родился в 1857 г. в семье офицера и его детские и отроческие годы пришлись на эпоху великих реформ Александра II, вошедшего в историю, как Царь – освободитель. Едва ли не первостепенное значение имела реформа военная. В обществе были свежи воспоминания о проигранной Крымской войне 1853–1856 гг., что обусловило внимание правящих кругов к ней. Менялась страна, менялись её армия и флот.

Наряду с перевооружением армии и военного флота, Россия перешла от рекрутской системы набора к всеобщей воинской повинности. Стал меняться состав офицерского корпуса. Создавались новые военные учебные заведения. Реальные шансы сделать карьеру на воинском поприще открывались для сотен и тысяч юношей из непривилегированных сословий. Судьбе, или провидению было угодно, чтобы именно М.В. Алексеев, человек из простонародья, в лучшем смысле этого слова, начавший службу в Русской императорской армии в пору военных реформ императора Александра II и военного министра генерала графа Д.А. Милютина, поднялся на высшую ступеньку военной иерархии России.

Офицерский корпус Русской императорской армии получил приток свежей крови. При этом важно отметить, что новичок, попавший в офицерскую среду, неизбежно проникался теми традициями и ценностями, которые были незыблимыми для русского офицера.

Военная реформа пусть даже не доведённая до конца, дала свои первые плоды уже в ходе Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., участником которой стал Михаил Алексеев. В ту пору молодой подпоручик Казанского пехотного полка.

Казанцы сражались в составе отряда генерала М.Д. Скобелева, взявшего Ловчу и участвовали в осаде Плевны, капитуляция которой стала переломом событием в ходе войны. Им довелось дойти до предместий столицы Османской империи – Константинополя, и встать буквально под его стенами лагерем.

За этой яркой и славной страницей – войной 1877–1878 гг., потянулись серые армейские будни. В своё время ожесточённую полемику в обществе вызвал роман А.И. Куприна «Поединок». Возможно, что писатель в чём-то сгустил краски. Но размеренная жизнь захолустного гарнизона, ломала судьбы офицеров. Такое случалось и в Русской армии, и в Советской, спустя многие десятки лет после гибели на дуэли подпоручика Ромашова.

Тем большее уважение вызывает герой книги, который проявил твёрдую волю и целеустремлённость. Это выразилось в первую очередь в том, что молодой русский офицер усердно готовился к поступлению в Николаевскую военную академию. И его труд был вознаграждён. Алексеев стал слушателем академии, пройдя весьма нелёгкие испытания. Успешно закончив её, он в дальнейшем немало лет прослужил на военно – преподавательском поприще, включая столичную Николаевскую военную академию, с перерывом на Русско-японскую войну 1904–1905 гг. О том времени, когда, М.В. Алексеев преподавал в Николаевском кавалерийском училище, в книге В.Ж. Цветкова приводятся отрывки из воспоминаний генерала А.П. Богаевского, достаточно яркие и живые3.

Начавшаяся в июле 1914 г. Первая мировая война, которую советские пропагандисты уничижительно называли мировой империалистической бойней, застала его на посту начальника штаба Киевского военного округа. Война всегда была и есть самым строгим экзаменатором на профессиональную пригодность миллионов военных, от солдата до генерала. Этот экзамен предстояло выдержать и генералу Алексееву.

Начав войну начальником штаба Юго-Западного фронта, ему в отличие от своих товарищей по оружию на Северо-Западном фронте довелось вкусить радость победы над врагом уже в первые месяцы войны. Русские войска нанесли тяжёлое поражение австро-венгерским войскам во встречном сражении на реках Золотая Липа и Гнилая Липа, одержав славную победу. Она вошла в историю как Первая Галицийская битва. Следствием её стали взятие города Лемберга (Львов) и осада крепости Перемышль (Пшемысл), гарнизон которой капитулировал весной следующего 1915 г.

В пору Великого отступления русских войск летом 1915 г., генерал Алексеев сумел вывести вверенные ему соединения из-под охватывающих ударов противника. Во многом благодаря его действиям, германцы и австрийцы не смогли уничтожить русские войска в «польском мешке». Здесь русский генерал проявил себя настоящим стратегом. Ибо организовать отступление при удержании инициативы в руках противника, куда труднее для любого полководца. Отвод русских войск из «польского мешка», стал для него вторым экзаменом на профессиональную пригодность. Он его выдержал. И выдержал, как говорили тогда, с честью.

Теперь генералу Алексееву и другим русским военачальникам – генералам Н.В. Рузскому, А.Е. Эверту, Н.А Брусилову и другим, надо было осваивать новую форму войны – не маневренной, как это было в первый год, а позиционной, или окопной. Это был новый тип войны, войны на изматывание противника, на истощение его ресурсов, на крепость нервов, своих и врага, не крепость тыла.

К этому добавлялась серьёзная проблема качества человеческого материала, т.е. личного состава армии. Дело в том, что к осени 1915 г. довоенная кадровая Русская армия перестала существовать. Она была выбита в боях противником. И тем не менее, в течении последующих полутора, и, даже двух лет, Русская армия стойко держала фронт, от Рижского залива, до румынской границы, а с 1916 г. и до гирл Дуная, переходя в наступление. Как это было в 1916 и в 1917 гг.

К тому времени стало очевидным, что время полководцев, непосредственно наблюдающих за ходом сражения, имеющих возможность на него повлиять посылкой подкреплений, тем или иным приказом, а то и личным примером, безвозвратно ушло в прошлое. Новая война вызвала к жизни полководцев новой формации. Командующий армией, а тем более фронтом, и его помощники в лице начальника штаба и генерал – квартирмейстера, это аналитики, размышляющие над картой будущих сражений, анализирующие бесконечные таблицы, графики, сводки, аналитические выкладки, отражающие не только положение в действующей армии и в прифронтовой полосе, но и в глубоком тылу. Полководец новой эпохи должен быть не только стратегом, но и администратором. О том, насколько тесно оказались переплетёнными фронт и тыл, и насколько глубоко война проникала в далёкий тыл, хотя на первый взгляд, это не было очень заметно, говорила следующая статистика: в годы Великой европейской войны 1914–1918 гг. на одного солдата на передовой 82 человека трудились в тылу.

Военачальникам на фронте приходилось решать массу вопросов, зачастую не связанных с военной сферой, но только на первый взгляд. Например, сотрудничать с общественными организациями, которые помогали фронту. С предпринимательскими кругами, которые работали на оборону. С представителями политических партий. С иностранными военными представителями.

Со всеми этими проблемами генералу Алексееву пришлось столкнуться в 1915 г., когда Император Николай II возложил на себя обязанности Верховного главнокомандующего Русской армии, а его назначил начальником штаба. Т.о., выходец из народных низов оказался на самом верху пирамиды военной иерархии. Это было ещё одним экзаменом, и генерал Алексеев его выдержал.

В.Ж Цветков подробно рассматривает отношения между царём и его начальником штаба. Безусловно, выбор монархом на этот пост следует считать удачным. Генерал Алексеев оказался для Николая незаменимым на своём посту. Но в то же время, и об этом автор говорит прямо, наштаверху (наштаверх–начальник штаба верховного главнокомандующего, прим. автора) не хватало твёрдости характера, при обсуждении и принятии того или иного решения. И с этим утверждением трудно не согласиться.

И здесь было бы уместно сравнить генерала Алексеева с его противниками по Великой европейской войне 1914–1918 гг. германским военачальниками фельдмаршалами Э. Людендорфом и П. фон Гинденбургом. Обладая более сильной волей и твёрдым характером, по сравнению с русским военачальником, они в значительной степени подчинили своему влиянию своего главнокомандующего императора Вильгельма II, будь то военные операции на фронте, или то, что получило название «войны политическими способами». Они могли ему навязать свою волю, свои решения. В ходе войны в Германской империи фактически установилась военная диктатура, где и на словах, а на деле воплощался лозунг: «Всё для фронта! Всё для победы!»4.

На наш взгляд, В.Ж. Цветкову довольно убедительно удалось показать профессиональный рост генерала М.В. Алексеева: от начальника штаба фронта до главнокомандующего войсками фронта. Следующий шаг – назначение начальником ставки верховного главнокомандующего, чьи обязанности в сентябре 1915 г. возложил на себя сам Николай II. На этом посту генерал Алексеев находился до весны 1917 г.

К тому времени в России военная диктатура не была установлена. Хотя система государственного управления, несомненно, эволюционировала в этом направлении.

Возвращаясь к оценке деятельности генерала М.В. Алексеева на посту начальника штаба, то следует напомнить то обстоятельство, что он должен был встречаться и вести переговоры с представителями военно-промышленных кругов, общественности, дипломатическими представителями иностранных держав, в первую очередь союзников России по блоку Антанта. Т.о. генерал Алексеев рос не только как профессиональный военный, но и как государственный деятель.

В.Ж. Цветков подробно останавливается на судьбоносных событиях февраля – марта 1917 г., излагая своё видение тех событий, опираясь на документы и свидетельства современников.

Один из мифов, перекочевавших на постсоветское пространство из Русского зарубежья, это миф о генеральском заговоре, в котором генерал Алексеев сыграл самую значительную роль. Он стал «генералом – предателем № 1». Автор подробно останавливается на этом сюжете и рассматривает, откуда он мог, образно говоря, произрасти.

Главный вывод, к которому подводит читателя автор заключается в том, что генерал Алексеев предателем не был. По мнению автора и такая точка зрения нам представляется достаточно аргументированной, Ставку ввели в заблуждение думские деятели, переоценив свои возможности и не владея ситуацией в столице.

В.Ж. Цветков подробно анализирует поведение генерала Алексеева в судьбоносные февральские дни 1917 г., одновременно подвергая анализу психологию кадрового офицерства и генералитета, мотивацию их действий и поступков в те дни.

В дальнейшем генерал Алексеев, уволенный из армии демократическим Всероссийским Временным правительством, проявил себя как государственный деятель, приняв участие во Всероссийском государственном совещании, которое состоялось в Большом театре в Москве в августе 1917 г. Т.е. ещё один экзамен, он выдержал.

Последние отрезок жизни генерала Алексеева достаточно хорошо изучен и освещён в работах отечественных историков и исследователей. Он начался с момента прибытия его на Дон и участие в формировании Добровольческой армии.

При этом следует помнить, что этим событиям предшествовал подготовительный этап, связанный с формированием т.н. Алексеевской организации. Именно она, наряду с Ударным отрядом корниловцев, послужила кадром для формирования и развёртывания Добровольческой армии на Юге России. У её истоков стоял триумвират – генералы М.В. Алексеев, Л.Г. Корнилов, А.М. Каледин.

В.Ж. Цветков в своей работе рассматривает такой интересный сюжет, как взаимоотношения этого триумвирата. В первую очередь, Алексеева и Корнилова, отношения, между которыми, как мы знаем, складывались очень и очень непросто. У обоих были как свои вполне очевидные достоинства, так и не менее очевидные недостатки. На это накладывались личные амбиции и непонимание действий друг друга в особенности на первых порах.

С одной стороны, белогвардейцам был нужен военный вождь с ярко выраженными чертами харизматического лидера. Способный увлечь, и повести за собой людей и в огонь и в воду. Таким лидером, несомненно, становился ещё с августа 1917 г. генерал Корнилов. Но одновременно зарождающемуся Белому движению был нужен и другой вождь – стратег и аналитик, администратор и дипломат, который берёт на себя не менее тяжёлую ношу – по возможности наладить связь, договориться, предугадать, вычислить, просчитать. Вождь, чьим полем битвы, условно говоря, является письменный стол, на котором разложены штабные карты, сводки и донесения, бумаги исписанные столбцами сухих цифр, одним словом, канцелярия, в которой сходятся тысячи видимых и невидимых нитей, связывающие её с тысячами людей, зачастую не знакомыми лично, протянувшихся из разных городов и весей, из Донских степей, из обоих столиц. И все эти нити должны были сходиться у скромного походного стола, который образно говоря, тоже был полем битвы. Таким лидером зарождающегося Белого движения, становился генерал Алексеев.

Преодолевая неизбежные трудности, о причине которых говорилось выше, тандем генерал Корнилова – генерал Алексеев, начал складываться в первые месяцы Белой борьбы на Юге России.

Не останавливаясь на событиях первых месяцев Гражданской войны на Юге России, будет интересно отметить то, что белые генералы, которые выдвинулись в годы Гражданской войны, в предыдущие годы, т.е. во время Великой европейской войны 1914–1918 гг., высоких постов в Русской армии не занимали. И в то же время высокопоставленные военачальники 1914–1917 гг. на уровне главкомов армий фронта, командарма, очень редко встречались в рядах Белых армий на строевых должностях. Их можно пересчитать буквально по пальцам: Н.И. Иванов, Н.Н. Юденич, А.М. Драгомиров, В.Е. Флуг. Новая война – Гражданская, провела свою ротацию командных кадров. И уже в первые месяцы 1918 г. выдвинулись командиры новой формации, закончившие Великую войну, преимущественно в штаб – офицерских чинах. Это были яркие незаурядные личности, способные увлечь за собой людей. К таковым относились С.Л. Марков, М.Г. Дроздовский, А.П. Кутепов; на Востоке В.О. Каппель.

В связи с этим интересно посмотреть на ситуацию в Германии, где местные революционеры в 1919 г. предпринимали попытки повторить опыт российских большевиков – ленинцев. Фельдмаршалы Э. Людендорф и П. фон Гинденбург после Ноябрьской революции 1918 г. сошли со сцены. Главную роль сыграли Добровольческие корпуса и их командиры – прямой аналог Добровольческой армией созданной на Юге России генералами Алексеевым и Корниловым. Выдвинувшиеся в борьбе с красными германские офицеры, как и их русские коллеги, на Великой войне командовали полками и дивизиями, но не армиями и не фронтами. Отцом германских Добровольческих корпусов – «Фрайкоров», стал генерал В. фон Лютвиц. Одним из самых знаменитых командиров «Фрайкоров» считается корветтен – капитан Г. Эрхард5. В скобках заметим, что германский чин корветтен – капитан соответствует русскому чину капитана 3-го ранга, аналогичный чину капитана в сухопутных войсках Российской империи или республики. В этом же ряду следует назвать имена Ф.К. Риттера фон Эпп, закончившего Первую мировую войну в должности командира пехотного полка6. А так же офицера А.Л. Шлагетера, принимавшего, как и вышеназванные командиры – «фрайкоровцы» участие в боях против красных не только на территории Рейха, но и в Прибалтике7.

В последние два десятка лет в нашей стране активно развивается жанр альтернативной истории, в той или иной степени, оспаривающие расхожую истину: история не знает сослагательного наклонения, но трудно не согласиться с тезисом: «Белое движение, несмотря на свои первоначальные политические ошибки и некоторую идейную ограниченность, способно было стать основой русского национально-государственного возрождения»8.

_______________________

1 См. например, Белое дело в России. От Корнилова до Дитерихса. М., 2012, Белые армии Юга России 1917–1920. М., 2000.

2 Цветков В.Ж. Генерал Алексеев (Путь русского офицера). М., 2014, Примечания, с. 522–540.

3 Цветков В.Ж. Указ. соч, с. 34.

4 Хаффнер С. Революция в Германии 1918/1919. Как это было в действительности. М., 1983, с. 190–191.

 5 Хаффнер С. Указ. соч., с. 191.

6 Энциклопедия третьего рейха, составитель С. Воропаев. М., 1996, с. 550–551.

7 Акунов В. Германские добровольческие корпуса в составе армии Авалова – Бермондта в 1919 г., Рейтар, военно-исторический журнал № 3 (3/2003), с. 165.

8 Иеромнах Дионисий Ориентиры русского самосознания. Часть II. М., 2002, c. 111.

Оставить отзыв
Заказать звонок