МОСТЫ В ПРОШЛОЕ
РЫЦАРЬ БЕЛОЙ ИДЕИ*
*
Окончание. Начало в № 1 за 2000 год.К 70-ЛЕТИЮ ГИБЕЛИ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ А. П. КУТЕПОВА
2. ОТ ПРОЛИВОВ ДО ПАРИЖА
Что для вечности временность гибели?
Пусть разбит Ваш последний очаг –
Крестоносного ордена стяг
Реет в сердце, как реял в Галлиполи.
Вспыхнет солнечно-чёрная даль
И вернётесь вы, где бы вы ни были,
Под знамёна... И камни Галлиполи
Отнесёте в Москву, как скрижаль.
Иван Савин, 1923 год.
ГАЛЛИПОЛИ
Первые суда с русскими изгнанниками появились на Константинопольском рейде 15 ноября и продолжали прибывать до 23 ноября 1920 г.
Командование французского оккупационного корпуса отдало приказ о разоружении частей Русской армии, недвусмысленно угрожая бросить “армию с сумой” и беженцев на произвол судьбы. Ознакомившись с требованиями союзников, командующий 1-й армией Александр Павлович Кутепов снёсся с главкомом. С помощью вооружённой демонстрации удалось уберечь от сдачи часть вооружения, офицеры сохранили личное оружие. Но терпевшая бедствие армия, превратилась в объект союзнического мародёрства, потрясающего всяческое воображение. С горечью наблюдали Кутепов и его подчинённые как стремительно пустели трюмы кораблей эскадры и транспортных судов, суммарно союзники обобрали армию на 69075888 франков. Это была плата за жертвенное спасение Парижа и гибель кадровых русских дивизий в августе 1914 г. в Восточной Пруссии.
19 ноября 1920 г. приказом главкома 1-я армия Кутепова была сведена в корпус, достигшей нормальной организации и численности. Правой рукой Кутепова и начальником штаба стал генерального штаба генерал-майор Б.А. Штейфон. В корпус входило 2 дивизии: 1-я пехотная генерал-лейтенанта В.К. Витковского (4 полка, 1-я сводная артиллерийская бригада) и сводная кавалерийская генерал-лейтенанта И.Г. Барбовича (5 полков, конно-артиллерийский дивизион), а также отдельный Технический полк. 22 ноября 1920 г. транспорты “Херсон” и “Саратов” доставили первые части корпуса на Галлиполийский рейд. Первым на грязный и холодный берег сошел Кутепов, затем квартирьеры и чины штаба.
На берегу их встретили унылый, полуразрушенный городок, чавкающая под ногами грязь и холодный пронизывающий ветер. В черте города можно было разместить не более трети чинов корпуса, остальных союзники предполагали направить за 10–12 км от города. Место дислокации представляло собой голое поле, покрытое жидкой грязью, что произвело гнетущее впечатление даже на хладнокровного Кутепова. 23 ноября 1920 г. на берег началась выгрузка корпуса. Первую ночь измотанные люди провели в грязи под открытым небом, а на следующий день предупредительные союзники приступили к выдаче старых и рваных палаток. Уныло и печально брели под бесконечным дождём те, кто 3 года спасал Россию и Европу от бесчестья. Жизнь открывала последнюю страницу истории регулярной армии национальной России. И если её рождение оказалось омрачено Нарвской катастрофой в ноябре 1700 года, то душа и самосознание, казалось, должны были неизбежно погибнуть в Галлиполийском беженстве декабря 1920 г.
А.П. Кутепов (в черной форме Марковского полка). |
награждает юнкеров в Галлиполи. 1921 |
Галлиполийская эпопея 1920–21 гг. обессмертила имя Александра Павловича Кутепова, предотвратившего печальный конец армии, как духовного организма. Вероятно, подлинное понимание сущности и значения для будущего России его подвига по-прежнему ещё требует не только времени, но и нравственного переосмысления. Однако сегодня с уверенностью можно сказать – Кутепов личным жертвенным примером, требовательностью и ответственной службой спас не только 1-й армейский корпус от разложения и распада. Он обрёк солдат, юнкеров и офицеров на тяжёлый и прекрасный в своём творчестве труд ежедневного преображения, самовоспитания и личного духовного делания. Подавая пример стойкости и решительности, заставляя через безукоризненное исполнение повседневных обязанностей службы во имя грядущей России превозмогать холод, голод, лишения, Кутепов спаял чинов корпуса в единое целое. Прошедшие Галлиполи вынесли оттуда не только непоколебимую веру в собственную правоту, окрепшую любовь и верность родине, но и готовность к личному самопожертвованию, подвигу, ощущение преимущества целого над частными, собственническими интересами. Без Галлиполийского сидения не было бы Русского Обще-Воинского Союза (РОВС) – разоружённого воинства, сохранившего в рассеянии традицию и преемственность армии и флота исторической России до сего дня.
С первых дней пребывания в Галлиполи, Кутепов настойчиво требовал личной дисциплинированности, стойкости, ответственного исполнения служебных обязанностей. Понимая, что только этим будет спасена армия и её дух, командир 1-го армейского корпуса не останавливался перед взысканиями, вплоть до препровождения провинившихся на гарнизонную гауптвахту. Всего через неё с 1 декабря 1920 г. по 1 августа 1921 г. прошло 3109 человек. Сложность положения Кутепова усугублялось тем, что французские оккупационные власти, во-первых, препятствовали посещениям Галлиполи П.Н. Врангелем, а во-вторых, всячески стремились распылить корпус, превратить его личный состав в нестройную массу беженцев. Вопреки клевете со стороны печатных изданий левых кругов эмиграции, связанных с Милюковым и Керенским, генерал неоднократно предлагал всем желающим покинуть ряды корпуса и перейти в беженский батальон, развёрнутый 12 января 1921 г. Кутепов был готов потерять в количестве, но несоизмеримо выиграть в качестве. К 1 августа 1921 г. через батальон прошло 3650 человек, из них выехали в РСФСР 829 чинов, (в т. ч. 64 офицера), 187 чинов (в т. ч. 68 офицеров) возвратились в Армию. К 1 января 1921 г. в списках 1-го армейского корпуса числилось 25868 человек: 9540 офицеров, 15617 нижних чинов, 569 чиновников и 142 врача. К моменту начала эвакуации в славянские государства на 4 августа 1921 г. в корпусе осталось 20455 человек: 8593 офицера, 11164 нижних чина, 549 чиновников и 149 врачей.
Кутепов сумел добиться организации полноценной внутренней жизни столь необычного воинского лагеря. С 21 января 1921 г. в полках начались регулярные занятия, выправка и внешний вид частей принимала традиционный вид. Многочисленных гостей, включая представителей французского командования, поражали периодические парады, рассеивавшие ложные представления о разложении армии. Первый из 7 парадов состоялся 9 декабря 1920 г. по случаю кавалерского праздника ордена Св. Георгия, последний – 16 июля 1921 г. по случаю закладки известного Галлиполийского памятника. С января – февраля 1921 г. в Галлиполи функционировали 6 военных училищ, в которых к 1 октября числилось 1482 юнкера, гимнастическо-фехтовальная школа, художественные и театральные студии, библиотека, разнообразные мастерские, гимназия, детский сад. Галлиполийцы обустроили 7 храмов. Здесь состоялись 2 офицерских выпуска из юнкерских училищ. Морально надломленная крымской эвакуацией армия, превратилась, по выражению профессора А.А. Карташова, в “одухотворённый рыцарский нищенствующий орден”, готовый не только к сохранению традиций русского воинства, но и к продолжению борьбы за Россию.
Разъезд из Галлиполи начался 4 августа 1921 г. Кутепов убыл в Болгарию последним 14 декабря 1921 г.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ
В Болгарии Александр Павлович поселился в Великом Тырново. Уже в начале 1922 г. он начал задумываться о других способах ведения борьбы с большевиками. Резонно не находя условий для массированного десанта на родину, вместе с тем Кутепов не представлял себе сложностей конспиративной деятельности и профессионализма органов госбезопасности противника. Не благоприятствовала военно-политической деятельности и ситуация в Болгарии, сложившаяся к весне 1922 г. Под давлением просоветских кругов в правительстве Стамболийского, Кутепов был депортирован из Болгарии 15 мая 1922 г. вместе с супругой и секретарём в Грецию, откуда переехал в Белград. Здесь 8 ноября 1922 г. он принял почётную, но бездеятельную должность помощника главкома Русской армии. И в изгнании она продолжала представлять опасную для советской власти силу, насчитывая в 1922 г. более 31000 чинов. Но Кутепов всё решительнее отвергал привычные формы борьбы: десант, сухопутное вторжение, интервенцию. Одновременно он отказывался признавать и традиционные “генеральские авторитеты”, небесспорно указывая на проигрыш вождями Белых армий гражданской войны. По мнению Кутепова беспощадная и бескомпромиссная борьба с Советами требовала конспиративности и революционности, а всё антибольшевицкое национальное движение был обязан возглавить Великий князь генерал от кавалерии Николай Николаевич. В марте 1923 г. Александр Павлович впервые посетил его.
Кутепов становился всё более резким и независимым. Его открытая ориентация в 1923–24 гг. на Николая Николаевича, отдельные публичные политические высказывания всё более нервировали Врангеля и в конечном итоге привели к полному разрыву между ними. В отличие от Кутепова, Врангель отдавал должное авторитету Великого князя, но отнюдь не испытывал к нему пиетета. Не будучи политиком, но, обладая авторитетом вдохновителя Галлиполийской эпопеи, Кутепов всё более явственно претендовал на право участия в определении политического кредо и будущего армии. 21 марта 1924 г. Врангель корректным приказом освободил Кутепова от занимаемой должности под формальным предлогом его откомандирования в Париж в распоряжение Николая Николаевича. В действительности это означало полное отчуждение двух генералов и бывших единомышленников.
В канцелярии Великого князя генерал возглавил разведывательно-информационную часть и проведение соответствующих операций в России. Политическая неопытность Кутепова привела его к контактам с мифической организацией “Трест”, рождённой в недрах контрразведывательного отдела ГПУ РСФСР в 1922 г. В результате операции его боевой организации сопровождались бесконечными провалами. Из 6 групп отправленных с боевыми заданиями в СССР, успешно совершила теракт в Ленинградском партийном клубе 7 июня 1927 г. и благополучно возвратилась в Финляндию группа капитана В.А. Ларионова – бывшего офицера кутеповского конвоя в Галлиполи. Оказался завербован чекистами и таинственно исчез в ноябре 1926 г. один из его ближайших помощников – генерального штаба генерал-майор Н.А. Монкевиц. Врангель крайне критично относился к деятельности своего бывшего соратника. Ещё с августа 1923 г. главком был уверен, что пресловутый связник “Треста” А.А. Якушев – провокатор ОГПУ СССР. В июне 1924 г. с Якушевым встречался Кутепов и достиг с ним полного соглашения по совместной деятельности “Треста” и разведывательно-информационной части канцелярии Великого князя. В результате в 1927–28 гг. Кутепов потерял в СССР не менее 11 боевиков.
Цепь неудач, разоблачение “Треста”, длительные игры с двойными и тройными агентами морально утомили генерала. Кутепов не знал, что Врангель с помощью И.А. Ильина готовил серию разоблачительных публикаций в русской печати для дезавуирования его военно-политической деятельности. Лишь неожиданная смерть главкома 25 апреля 1928 г. сорвала этот замысел. 26 апреля 1928 г. генерал Кутепов возглавил Русский Обще-Воинский Союз, а после смерти Великого князя 5 января 1929 г. фактически превратился в центральную фигуру белой эмиграции. Из скромности и из-за скудности жертвуемых средств на боевые операции, Кутепов отказался от личной охраны, и это обстоятельство сыграло в его судьбе трагическую роль.
Разработку РОВС и белых воинских организаций Русского Зарубежья в 1924–27 гг. вело 6-е (затем 2-е) отделение КРО ОГПУ, которое первоначально возглавлял перевербованный ВЧК в 1920 г. резидент польской разведки И.И. Сосновский, а позднее Н.Г. Николаев-Журид, в будущем – близкий сотрудник Н.И. Ежова, расстрелянный в 1940 г. Парирование частных боевых операций Кутепова не устраняли его опасности для советской власти. В 1929 г. Журид получал оперативную информацию о планах РОВС по заброске офицерских групп на волновавшиеся Дон и Кубань, о личной готовности Кутепова возглавить вооружённую борьбу повстанцев на юге России.
По ряду свидетельств Александр Павлович предчувствовал собственную гибель, но продолжал строить планы повстанческой деятельности, которая в условиях развёртывавшейся коллективизации могла привести к непредсказуемым последствиям для сталинского режима.
Непосредственным организатором операции по убийству начальника РОВС, скорее всего, стал Я. Серебрянский – бывший эсер и старый чекист, долгое время возглавлявший особую чекистскую группу по проведению террористических операций против активных противников советской власти за рубежом. Около 11 утра 26 января 1930 г. на рю Русселе в Париже генерал от инфантерии Александр Павлович Кутепов был схвачен группой неизвестных лиц. В момент похищения он оказал сопротивление, и погиб при не проясненных по сей день обстоятельствах. С большей долей вероятности, мы лишь можем предполагать, что его тело не вывозилось за пределы французской столицы, а было тайно захоронено исполнителями покушения.
Мужественная смерть примирила Кутепова с Врангелем. И, несмотря на поражения в незримой брани, в истории русской смуты ХХ столетия Кутепов навсегда останется, в первую очередь, последним командиром лейб-гвардии Преображенского полка и творцом Галлиполийского чуда. Его заблуждения и ошибки, равно как служба и подвиг, отныне навсегда принадлежат России и её будущей Армии.
"ПОСЕВ" № 2 2000
ссылка на "ПОСЕВ" обязательна