СОВЕТСКО-НАЦИСТСКИЙ РАЗДЕЛ ПОЛЬШИ

Англия и Франция заявляли, что помогут Польше в случае нападения на неё Германии. Впрочем, подобные заявления они делали до этого на счёт Чехословакии, а позже не пошевелили пальцем, для того чтобы спасти остатки Чехословакии 15 марта 1939 г. В общем, Гитлер был уверен, что Англия и Франция воевать не станут.

Но это было совсем не так: в высших кругах этих государств было принято твёрдое решение объявить войну Германии в случае её конфликта с Польшей. Целью Запада теперь стало вовлечение СССР в подобную акцию. Для этого в начале августа 1939 года в Москву прибыли военные делегации для координации возможных антигерманских акций, направленных на сохранение мира и целостности Польши как гаранта этого состояния.

Это была, пожалуй, самая фатальная ошибка западной дипломатии. В Кремле военная миссия СССР выдвинула требования, неприемлемые как для национальной безопасности Польши, так и для стран Запада. Англо-французские дипломаты, надеясь убедить своих мнимых союзников, жёстко заявили о том, что Англия и Франция обязательно объявят войну Германии в случае её нападения на Польшу. Реакция Сталина была своеобразной. Дав своим дипломатам указание окончательно, но вежливо сорвать переговоры, он намекнул Берлину о желательности заключения между СССР и Германией пакта о ненападении.

19 августа в окружении соратников он произнёс речь, в которой определил направление советской внешней политики на ближайшие несколько лет. Говоря о том, что предстоящим пактом будет развязана мировая война с целью победы коммунизма в Европе (а, следовательно, и во всём мире), вождь коснулся и польского вопроса: «Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападёт на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. (...) Первым преимуществом, которое мы извлечём, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию». Украинскую Галицию Сталин надеялся захватить сам.

23 августа 1939 г. в Кремле был подписан пакт о ненападении между СССР и Германией, к которому прилагались секретные протоколы о разделе сфер влияния в Восточной Европе. Польша по этим протоколам делилась более чем произвольно. К Германии отходили земли западнее рек Нарев, Висла и Сан, к СССР - восточнее. Договор был антиправовым по всем международным стандартам.

Уже с 20-х чисел августа 1939 г. в СССР началась скрытая мобилизация, перевод всей страны на военные рельсы.

По некоторым сведениям, 28 августа 1939 г. нарком обороны Климент Ворошилов вместе с представителями ОКВ подписал секретные военные протоколы, координирующие действия Вермахта и РККА в Польше. Приблизительно с этого же момента советские штабы начали разрабатывать операцию по разгрому Польши. (Надо заметить, что такая задача была для красных генералов не новой: ещё в середине 20-х гг. на оперативных играх в штабе РККА прорабатывался план молниеносного захвата Польши.)

ДВА БЛИЦКРИГА - ОДИН РАЗГРОМ

Газеты всего мира писали о героической обороне поляков. В сентябре 1939 г. Польша как никогда представляла собой образец национального единения. На весь мир известен случай героической обороны Ченстохова, был случай, когда польская кавалерия атаковала немецкие танки. Уникальный случай произошёл во время обороны Варшавы. Немецкая артиллерия разрушила тюрьму, но уголовники, вместо того чтобы разбежаться, взяли оружие и заняли места в окопах. Ожесточённое сопротивление Войска Польского отмечали даже немецкие газеты.

Ничего подобного не отмечалось советской пропагандой. Польша именовалась не иначе как «буржуазно-помещичья», «фашистская», «прогнившая» и т.п. Про Польскую армию писалось в духе пропаганды Геббельса. В частности, причиной поражения объявлялось отсутствие социального единства в Польше, а также то, что Войско Польское состоит из людей разных национальностей, которые ненавидят друг друга. (Про реальные причины поражений поляков как-то: меньший промышленно-экономический потенциал, недостатки стратегической оборонной доктрины и, главное, подавляюще превосходство Вермахта в технике не говорилось вообще.)

7-16 сентября была проведена мобилизация резервистов пяти военных округов на территории европейской части СССР. Многие соединения были передислоцированы в направлении западной границы.

Между тем положение Вермахта было не столь хорошо, как рассчитывал Гитлер в начале кампании. Конечно, часть Войска Польского была окружена и разгромлена, но фронт в центральных воеводствах окончательно прорвать не удалось. Стойко оборонялась Варшава. Часть промышленности и населения была эвакуирована на восток, солдаты из разбитых частей также уходили в Западную Украину и Западную Белоруссию, где из них формировались новые соединения. Боеприпасов Вермахту могло хватить максимум на полтора месяца интенсивных боёв. Танки вырабатывали моторесурс. А впереди лежали восточные воеводства Польши, идеально подходящие для ведения партизанской войны в случае поражения регулярной армии. Но поражение Войска Польского пока что было не близко. Войска, зацепившись за Львов и Брест, перегруппировывались (не исключалась возможность контрударов по флангам Вермахта). В случае полного разгрома основные части намечалось увести в Венгрию, Румынию и Прибалтику, переправить их оттуда во Францию и уже там сражаться с гитлеризмом, сохранив, таким образом, основы польской государственности. Что же касается партизанской войны, то она шла потом в Польше в гораздо худших условиях с огромным размахом. В этой обстановке морская блокада Германии со стороны Англии и Франции ставила под вопрос удачное завершение Гитлером как Польской кампании, так и войны вообще.

Фюрер отлично понимал это и, напоминая Сталину о том, что в августе договорились уничтожать Польшу вместе, постоянно просил об ударе с Востока. На все увещевания из Кремля отвечали: РККА ещё не готова.

А Вермахт тем временем зашёл в «зону советских интересов», продолжая сражаться с поляками. Из Берлина в Москву была направлена нота, в которой говорилось о том, что после разгрома Польши в её восточных воеводствах может образоваться «политический вакуум», который может быть заполнен новым государственным образованием западных украинцев (о том, что их вожди добивались создания собственного государства, знали и Гитлер и Сталин). Коммунистам совсем не улыбалась такая перспектива: советская Украина к тому моменту была настроена резко антикоммунистически. (Красный террор проводился здесь в особых масштабах - чего стоит только голод 1931-33 гг.). О том, что Организация Украинских Националистов (ОУН) ставит своей целью независимость всей Украины, до Донбасса включительно, Сталин не мог не знать. К тому же он решил, что Польша достаточно потрёпана и советскую агрессию можно будет удачно выставить в глазах мирового сообщества.

17 сентября в 3 часа ночи заместитель наркома иностранных дел СССР В. Потёмкин зачитал польскому послу в Москве В. Гжибовскому ноту, в которой говорилось: «Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства...

Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет никаких признаков жизни. Это значит, что польское государство и правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. ...Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР». В связи с этим говорилось о вводе войск в Восточную Польшу «для защиты братских украинцев и белорусов» для того, чтобы «избавить народы Польши от войны, в которую они были ввергнуты своими неразумными правителями».

Конечно, всё в этой ноте было ложью. Варшава сражалась с немцами до 28 сентября, отдельные соединения держались до начала октября (и это с учётом войны на два фронта). Польское правительство эвакуировалось к румынской границе и было полностью дееспособным.

Проводниками РККА служили погранвойска НКВД, которые до этого из года в год проводили разведку на территории Польши. Красная армия имела подавляющее превосходство как в живой силе, так и в технике. По некоторым сведениям даже советские десантники получили в этом походе боевое крещение.

Это вторжение было полной неожиданностью для польского командования (восточные границы государства слабо охранялись). Правительство Польши наивно полагало, что СССР ввёл войска для защиты населения, поэтому было принято решение сражаться только против Вермахта. Главнокомандующий Э. Рыдз-Смиглы издал приказ: «С Советами в бои не вступать, оказывая сопротивление лишь в случае попыток с их стороны разоружения наших частей... С немцами продолжать борьбу. Окружённые города должны сражаться. В случае если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода наших гарнизонов в Румынию и Венгрию».

Но реальность оказалось гораздо более неприятной, чем того ожидали поляки. С первых моментов стало ясно, что это - война на два фронта против сверхдержав. Войска Красной армии наступали очень быстро и успешно, разоружая и захватывая в плен деморализованные части Польской армии.

Приведём оценку генерала Владислава Андерса, командовавшего тогда Новогрудской кавалерийской бригадой: «Оказалось, что наши тылы, открытые и беззащитные, отданы на милость Советской армии, и как раз в ту минуту, когда натиск немцев стал ослабевать, когда растянутые на сотни километров немецкие коммуникации стали рваться, когда мы могли бы ещё сопротивляться некоторое время и дать союзникам возможность ударить на открытые западные границы Германии. Советская Россия в одностороннем порядке разорвала договор с Польшей о ненападении в самую тяжёлую для Польши минуту и, как шакал, набросилась со спины на истекающую кровью Польскую армию».

Всего к 15 сентября в восточных воеводствах Польши находилось около 340 000 солдат и офицеров. Часть из них побросала оружие и разошлась по домам. Часть сдалась РККА. Но многие сражались, иногда пытаясь прорваться в Румынию, Венгрию или Прибалтику. Под Шацком завязались тяжёлые бои. Гарнизон Гродно держал круговую оборону, используя чердаки и подвалы. Против танков применяли «коктейль Молотова», гранаты и артиллерию, против пехоты - пулемёты и винтовки. Гарнизон держался более суток, удалось подбить даже несколько танков. Но силы были неравны, и город сдали, но некоторые соединения смогли пробиться в Литву.

В это время в Брестской крепости польский гарнизон стойко отбивал атаки танковой группы Гудериана. Как известно, крепость эту взять очень сложно. Но в помощь гитлеровцам подоспела бригада С. Кривошеина и начала обстрел крепости осадной артиллерией. Генерал Плисовский, руководивший обороной, предпринял в этой ситуации попытку прорыва, увенчавшуюся успехом. Фоторепортёры запечатлели в Бресте стоящих рядом с сияющими улыбками Гудериана и Кривошеина на совместном советско-нацистском военном параде 28 сентября 1939 г.

На Украинском фронте дела были почти столь же успешны. Почти не встретив сопротивления, войска Тимошенко докатились до Львова, который представлял собой единый военный лагерь. Уже неделю Войско Польское обороняло город от Вермахта, в том числе от танковых частей. Даже угрозы бомбардировки города с воздуха и артиллерийский обстрел не сломили защитников. Улицы были перегорожены баррикадами, на которых сражалось и гражданское население. Вермахт пропустил войска дружественной державы сквозь свои порядки и ушёл в немецкую зону Польши. Предприняв пару неудачных попыток штурма, РККА остановилась, приготовившись к решающему штурму после массированного артобстрела. Но генерал Лянгер, руководивший обороной города, понял бесполезность попыток сопротивления и сдал Львов, условившись с Хрущёвым и Тимошенко о том, что гарнизону будет дана возможность уйти в Румынию (к этому моменту в городе не было воды и хлеба). Генерал Лянгер улетел за границу, а гарнизон Львова был взят в плен РККА (весной 1940 г. большинство офицеров этого гарнизона было расстреляны, а солдаты были частично отправлены в концлагеря).

Белорусы и украинцы встречали РККА цветами и хлебом-солью. Для них она была и освободительницей от польского национально-религиозного гнёта, и защитницей от немцев. Впрочем, отрезвление наступило мгновенно - как только начались массовые аресты, депортации и расстрелы. И потом, в ходе советско-германской войны и многие годы после неё, именно на этих территориях полыхало пламя партизанской войны.

КРАСНЫЙ ТЕРРОР

Расстрелы польских офицеров, жандармов и чиновников военного ведомства весной 1940 года объясняют по-разному. По-видимому, тут присутствовал целый комплекс причин.

Большинство из офицеров было настроено резко антикоммунистически и не скрывало своих воззрений (по меркам коммунистов этого было достаточно для поголовного истребления).

Офицеры «буржуазных» государств вообще считались отжившим вредным классом, который подлежал уничтожению в случае его ненужности для комвласти. (Стоит вспомнить, с какой жестокостью и последовательностью расправлялись большевики с офицерами царской армии.)

К тому же в ближайших планах Сталина был захват всей Европы (вместе с остатками Польши), в котором офицеры Войска Польского могли участвовать лишь на первом этапе - потом они превратились бы в мощную антикоммунистическую силу.

Польских офицеров можно было использовать для совместной войны против Германии, в которой конечной целью было бы освобождение Польши, а не новое порабощение.

В случае начала «освободительного похода» в Европу польское офицерство представляло собой опасный контингент, который мог восстать или поднять на восстание массы советских рабов. Так что уничтожение этого «контингента» было просто необходимо Сталину для обеспечения «единства тыла и фронта».

Не исключено, что тут сыграл некоторую роль антиполонизм Сталина. По-видимому, он ненавидел поляков за поражение 1920 г.

К тому же акт истребления польского офицерства, жандармов и чиновников военного ведомства преследовал ещё одну вполне определённую цель: уничтожение польской государственности.

Но террор коснулся не только офицерства.

Значительное число военнопленных солдат (к ноябрю 1939 года их насчитывалось 125 тыс.) попало в концлагеря или на спецпоселение. Часть их сгинула там, но другие выжили и позже участвовали в войне против Германии как совместно с СССР, так и в армии Андерса.

На захваченных СССР в сентябре 1939 г. землях проживало более 12 млн человек, из которых поляки составляли около четверти. Больше всего было украинцев (ок. 6 млн) и примерно 3 млн белорусов. Значительную прослойку составляли евреи, совсем немного было немцев.

Представители всех перечисленных национальностей попали под красное колесо.

Примерно 300 тысяч человек с оккупированной территории было арестовано за 21 месяц 1939-41 гг. (каждый сороковой житель).

Расстреляв и заключив в тюрьмы и концлагеря самых богатых, образованных и социально активных граждан, коммунисты провели четыре массовых депортации, выселив 10 % (1,2 млн) жителей оккупированной территории в Сибирь, Среднюю Азию, Казахстан, Приамурье.

Принцип интернационализма соблюдался и при проведении этих репрессий, хотя приоритет уделялся полякам, так как на этой территории уничтожали «буржуазную» государственность, а поляки были здесь государственнообразующей нацией.