ПРОСТРАНСТВО КУЛЬТУРЫ

ВИКТОР ТРОИЦКИЙ

“ОСТАЕТСЯ ИССЛЕДОВАТЬ ИСТОЧНИКИ ВОЛИ И ПРИРОДУ ЖАЖДЫ”

Выступление Д.В. Иванова на закрытии конференции. На первом плане А.А. Тахо-Годи.

В “Доме Лосева”, что расположен на Арбате, с 25 по 27 мая прошла научная конференция, посвященная жизни и творчеству Вяч. Иванова. Особой приуроченности ее проведения к каким-либо датам из биографии выдающегося поэта и мыслителя не было, разве вспомнить - летом прошлого года исполнилось полвека со дня его кончины. Скорее нужно говорить о прямой связи с 24 мая, днем памяти А.Ф. Лосева, и о том, что становится доброй традицией подобного рода культурными деяниями воздавать должное “последнему философу Серебряного века”. Так, год назад после завершения капитального ремонта дома на углу Калошина и Арбата состоялась первая конференция под названием “Пушкин и мир античности”. Теперь вот уходит в прошлое и вторая; по двум ясно фиксированным точкам уже вполне можно выстраивать или угадывать направление возможного движения. Куда и зачем - попробуем выяснить.

Конференцию открыла Аза Алибековна Тахо-Годи, заслуженный профессор МГУ и председатель культурно-просветительского общества “Лосевские беседы”. Рассказ о встречах А.Ф Лосева с Вяч. Ивановым, о связях и пересечениях их идейных исканий, о поэтических вечерах у Лосева, свидетельницей коих она была, ее живой рассказ как-то совершенно органично вплетался в немое повествование, которое со стен конференц-зала “Дома Лосева” языком цвета и света вела фотовыставка “Рим Вячеслава Иванова” (подготовлена трудами Г.М. Лифшиц, одной из учениц А.Ф. Лосева). В почти зримом присутствии “виновника торжества” участники конференции могли воочию убедиться, сверяясь с профилем красивой головы Дмитрия Вячеславовича Иванова, известного журналиста, специально прилетевшего из Вечного Города, по его выражению, “с обетом молчания”: он действительно молча и внимательно слушал все без исключения доклады - а их было за три дня около полусотни, - что не так уж и легко само по себе, если учесть, что ему далеко за 80. Возвращался же он в Италию, как сказал на прощание, ставши “много богаче”.

В свой черед текли доклады филологов, философов, искусствоведов, культурологов Москвы и Санкт-Петербурга, отечественных и приехавших из США, Зап. Европы, Японии. Доклад о юморе у Вяч. Иванова прислал С.С. Аверинцев, последние годы работающий в Австрии (его прочитала перед собравшимися Елена Тахо-Годи, главный организатор конференции). Можно было услышать подробные разборы отдельных стихотворных строк и обобщающие анализы целых поэтических циклов, тут заинтересованно обсуждались мифологемы, художественные образы и литературно-теоретические построения Вяч. Иванова, исследователей интересовали ивановские воззрения на язык, поэтика стихотворного заглавия и переводческие принципы, были подвергнуты специальному рассмотрению идеи православной монархии и “ромофильства” в его творчестве, особенности последнего сопоставлялись то с Ницше, то с Пушкиным, то с О. Уайльдом, то с И. Анненским, выявлялись гностические мотивы и влияния розенкрейцерства, софиологии, имяславия… право же, полный список тем, суждений и мнений трудно перечесть.

Словом, эта научно-критическая работа вполне укладывается в уже ставшую модной в интеллектуальном мире последнего времени тенденцию сопоставления едва ли не всего со всем, всех и вся. Вспоминается для примера самое недавнее: тема “Иосиф Бродский и Баратынский” в телепередаче, шедшей сразу по окончании конференции на канале “Культура”. Нередко подобного рода сближения выглядят и даже на самом деле являются искусственными, годны они больше для сиюминутного журналистского приема либо для утех самолюбия диссертанта имярек. Но случай Вяч. Иванова особый. Вряд ли можно было как-то иначе, т.е. без коллективного многоголосия, без сознательного нарушения “естественных” хронологических границ рассмотрения, иначе обойтись при подступах к его феномену. “Типичный александриец” (определение Н. Бердяева), ненасытно алкавший нового, и архаист, который всю жизнь упорно держался не только старой орфографии, но и единожды взятой цели - служить самораскрытию древлего славянского слова, европейски образованный эрудит и самобытный художник, в основу творчества своего положивший отнюдь не книжные только, но и глубинно-народные интуиции, признанный знаток античной культуры и одновременно один из тех, кому довелось и строить и выразить культуру XX века, переживший многие искушения и неустанно славословивший Богу и Земле - именно такой Вяч. Иванов собирал вокруг себя людей в начале века, собрал и теперь, когда на дворе новый календарный почин.

Основное впечатление (а вместе с тем и основное долженствование на будущее) после конференций в “Доме Лосева” и особенно после состоявшегося разговора о Вяч. Иванове хорошо бы попытаться выразить одной емкой фразой. Так любил делать когда-то А.Ф. Лосев, твердо веря в силу слова и зная, насколько оно еще и дело. А подходящей представляется фраза, - она, заметим, специально обсуждалась в одном из докладов, - это цитата из знаменитой “Переписки из двух углов”. Да, по-прежнему главным “остается исследовать источники воли и природу жажды”. По-прежнему ничто не завершено и ничто не умерло, по-прежнему российская культура учится и учит не только “читать лекции”, но и “сгорать в духе”, и высокая нота “серебряного” ее века, кажется, не умолкла после известного перерыва.

"ПОСЕВ" № 8 2000
posevru@online.ru
ссылка на "ПОСЕВ" обязательна