Обычно причиной кризиса называют пирамиду ГКО: мол, как у "МММ", она когда-то должна была рухнуть - и рухнула. Отставки же - правительств Черномырдина, Кириенко и пр. - были толчком, обрушившим лавину.

Указ этот вышел, невзирая на то, что в последние годы Центробанк старательно "сжимал" денежную массу, добиваясь стабильности рубля, что ему в целом и удавалось. Но при этом было и иное: экономика задыхалась от нехватки денег, быстро множились суррогаты вместо "живых" рублей. (Потому-то ЦБ так и не "додавил" до конца инфляцию.) Но Россия как-то приспособилась: прекратился бурный спад, характерный для начала 90-х, экономика погрузилась в стагнацию (прежде всего из-за высокого налогового бремени).

Из-за этого, прежде всего, вздорожал кредит. За вычетом инфляции минимальная плата за деньги не ниже ростовщических 15-20% в год. Это легло дополнительным грузом на экономику - заимствования для расширения и реконструкции дела стали просто невозможны. Сегодня деньги одалживают лишь на считанные дни, чтобы покрыть "кассовые разрывы" от одного платежа до другого.

Но почему не было осуществлено необходимое сокращение социальных расходов? Ведь в начале 90-х были резко снижены военные затраты! Заводы ВПК если не стали, то резко свернули деятельность, высвободив мощности, миллионы человек, ранее занятых там, ушли в другие отрасли. Высокая инфляция создала неплохие условия для расширения производства "мирной" продукции. Постоянный рост цен умерял налоговое бремя - нормы фискальных изъятий не успевали за его темпом. Избыток денег в обороте и хроническое их удешевление подстегивали спрос. Снятие большей части бюрократических препон дало развернуться личной инициативе. Массовая приватизация легализовывала приобретение всего необходимого и продажу излишнего. На этой базе можно было сделать многое, - почему же ничего не вышло?

Дело в том, что адекватно на эти условия отреагировала практически только торговля - полные прилавки и резкий рост числа магазинов видны невооруженным глазом. Но отметим, что тут в первую очередь выдвинулись люди, в советские времена в ней не работавшие! А "старые кадры", несмотря на предоставлявшиеся им льготы, к середине 90-х в подавляющем большинстве своем "вышли в тираж".

Производство же (как промышленное, так и сельскохозяйственное) повело себя иначе. Вместо того чтобы, используя благоприятные условия, найти новые рынки, расширить выпуск имевшего спрос, а на вырученные деньги провести необходимую реконструкцию своих фирм, "красные директора" начали сокращать производство, вздувать цены и все добытое пускать в зарплату и разворовывать. Причем делалось это так массово, что даже понимавшие гибельность такого пути немногие директора вынуждены были к этой общей тенденции как-то приспосабливаться.

Словом, корпус "красных директоров" едва ли не поголовно продемонстрировал свою деловую несостоятельность. Не только не использовал благоприятную ситуацию, но и усугубил положение. Ведь свертывание дел на фирмах, которыми они руководили, привело к снижению налоговых сборов - кто не работает, тот и платить не может! Вот и оказались стране не по карману социальные расходы нынешнего масштаба даже после сокращения трат на гонку вооружений. Впрочем, оно и понятно: десятилетиями "красных директоров" и прочих "номенклатурщиков" подбирали исключительно по принципу исполнительности и лояльности начальству и к концу XX века подобрали! Об этом очень много говорилось и писалось в начале 90-х, но потом тему эту быстро замяли.

И не удивительно, что замяли. В начале десятилетия идеологи реформ (скажем, тот же Гайдар) утверждали, что достаточно предоставить "красным директорам" свободу, объяснив, как ею пользоваться, и материально заинтересовав их в успехе вверенных фирм предоставлением крупных пакетов акций. Тогда, мол, они быстро образуют слой высококвалифицированных управляющих. Вроде тех, что в XX веке в развитых странах совершили т. н. "революцию менеджеров". Идею эту "реформаторы" проповедовали везде и всюду, что и привело к "забвению" обществом того, что же есть "красный директор" по сути.

Но опыт начала 90-х показал - подавляющее большинство глав "старых" фирм не хотело в новых условиях действовать дальновидно. Тогда в дополнение к идее "трансформации управленцев", унаследованных от коммунистических времен, родилась новая мысль. Следует вынудить их жестко конкурировать с импортом - тогда они и возьмутся за ум. Это откровенно заявляли и Гайдар, и прочие "радикальные реформаторы". И именно к этому тезису апеллировали "сторонники реформ", когда оппоненты обвиняли их "в разгроме отечественной промышленности".

А когда эту идею начали воплощать в жизнь, отечественному производству и впрямь стало трудно. Оно и без того было обременено создававшимся для бессмысленной гонки вооружений, для "галочки" в отчете и для успехов чьих-то карьер. Это и ныне гирей висит на шее всего здорового - a тут еще сознательно организованный нажим с самого "верху" страны. Неудивительно, что в середине 90-х прекратился подъем даже в бурно развивавшихся до того отраслях. Рост реального налогового бремени по мере снижения инфляции с усилением конкуренции импорта погубили массу вполне перспективных экономических начинаний и в дополнение к нормальному процессу "выведения за штат" всего заведомо негодного лишь ускорил свертывание дел на "старых" предприятиях. Ведь "красные директора" в массе своей не изменились и после того, как их попытались подстегнуть кнутом конкуренции. Нажим импорта стал для них только еще одним поводом продолжить прежнюю линию поведения и лишь дал в руки новый аргумент в оправдание своей бездеятельности.

Как же были ожесточены условия конкуренции импорта? Если вспомнить "историю рубля" последних 10 лет, обнаружится: после выявления на рубеже 80-х - 90-х его полной "деревянности", года с 94-го он достаточно быстро дорожал. Нет, конечно, номинально он все эти годы только дешевел. Но ведь менялся и масштаб цен, и все эксперты единодушны: в середине 90-х покупательная способность минимальной и средней российских зарплат в пересчете на доллар выросла не менее чем втрое! Правда это вовсе не значит, что мы стали втрое лучше жить - мы стали лишь покупать втрое больше импорта, который и вытеснил из торговли соответственную долю отечественных товаров.

Почему стало возможным это удорожание? После свертывания военного производства высвободилась валюта, выручаемая от продажи нашего сырья и шедшая раньше на "войну". И хотя тогда же многократно вырос "мирный", в основном потребительский спрос, резко возросли расходы россиян на зарубежные вояжи, огромные суммы поглощали проценты по долгам СССР и России, масса валюты ложилась "в чулки" и расхищалась, оседая за границей, ЦБ все же сумел накопить неплохие валютные резервы, доходившие в лучшие времена до 25 млрд. долларов. Притом, что годовой экспорт России достигал тогда 80-100 млрд. долларов, такая сумма позволяла ЦБ твердо контролировать валютный рынок страны, устанавливая на нем свои порядки.

Относительное завышение курса рубля и было одной из важнейших составляющих этих порядков. Помимо ужесточения конкурентных условий для "красных директоров" это позволяло решить еще и задачу привлечения иностранных инвесторов. Вложив некую сумму в госбумаги на достаточно долгий срок, они могли неплохо заработать только на росте относительной покупательной способности рубля, чем очень многие из них и занялись. Российские же власти получали желанные суммы для покрытия своих расходов, на которые, напомню, никаких налоговых поступлений никак не хватало.

Правда у этой системы сразу открылась оборотная сторона. Под давлением экспорта многие российские товаропроизводители просто "легли" и вовсе перестали быть налогоплательщиками. К тому же государство, поддерживая рубль, стало платить по многим своим обязательствам лишь в меру поступления в казну, создав в народном хозяйстве цепочки неплатежей. В итоге резко снизились налоговые поступления. Попытки решать проблему недоимок усилением фискального нажима и судебными карами привели лишь к повсеместному торжеству денежных суррогатов и бартера. А это добро, даже изъятое у неплательщиков в полном объеме, государству не нужно: для оплаты его расходов требуются "живые" деньги. Приходилось все больше брать взаймы и ради распутывания все туже затягивавшегося узла неплатежей.

Впрочем, девальвировать рубль требовалось и ранее. Еще к началу 1997 г. стало ясно: завышение его курса ожидаемого результата не приносит, роста экономики не происходит! Инвестиции в Россию идут, но направить их в "реальный" сектор народного хозяйства почти не удается - инвесторам нет смысла организовывать в России производство того, что из-за высокого курса дешевле завозить. А в наших предприятиях под бременем высоких налогов и дорогого кредита жизнь едва теплится. О развитии же их при жесткой конкуренции с зарубежными товарами не может быть и речи.

Однако рубль не девальвировали. Главным образом, опасаясь, что экономика (точнее "капитаны" и основные фигуранты ее) опять, как в начале десятилетия, неадекватно отреагирует на девальвацию. Мол, получится только неуправляемый рост цен, гиперинфляция и чудовищные социально-политические последствия. Конечно, всего этого вполне можно было ждать, но ведь и продолжение прежней политики чревато тем же! Эмиссия суррогатов вот-вот грозила выйти из-под контроля, растущая безработица и задержки зарплат усиливали социально-политический нажим на власти, кредиторы все неохотнее давали деньги, - какое тут продолжение прежнего курса?

Вспомним, что торговля, где в начале 90-х в основном и действовали "новые" для экономики люди, реагировала на все происходившее тогда вполне реалистично. А промышленность, где у руля стояли "старые кадры", оказалась далеко не на высоте. Именно из-за их экономического поведения, неадекватного возникшей в 1992 новой реальности, идеологи "радикальных реформ" и попытались стимулировать перемены, завысив курс рубля. Но никакого положительного результата этим достичь не удалось - "красные директора" в подавляющем большинстве своем перевоспитанию не поддаются.

Однако сегодняшняя ситуация от тогдашней отличается радикально - за прошедшие годы возник широкий слой людей, имеющих опыт предпринимательской и управленческой деятельности в новых условиях, никак не связанных со старыми "номенклатурными" кадрами, и в принципе могущих с успехом заменить их. Правда, сложившийся у нас политико-экономический режим не дает им никаких шансов занять ведущее место в серьезном производстве и даже крупной торговле. Объединившись вокруг структур власти, пополнив свои ряды кое-кем из новых для этого круга, но полезных людей, старая номенклатурная "гвардия" прочно держит сегодня "оборону".

Все это свидетельствует - корни российского кризиса 1997 г., как и истоки всех наших экономических проблем - в людях, до сих пор являющихся "капитанами" нашей промышленности и сельского хозяйства. А это значит, что вопрос о "кадровой революции" в России не только сохранился в неприкосновенности, но и стал теперь весьма насущным. К тому же, управляя десятками тысяч "старых" и "новых" фирм, "красные директора", их союзники и прямые наследники определяют не только характер нашего экономического развития, но и во многом - восприятие всего происходящего их подчиненными. Ведь, несмотря на все перемены в смысле "перетока кадров", на них еще работают десятки миллионов человек. К тому же почти все мыслящее, самостоятельное и предприимчивое из-под "старой гвардии" ушло. Поэтому ныне роль администраторов, сохранившихся с прошлых времен, как никогда велика и в смысле определения господствующих в обществе настроений.

До сих пор не произошло очищения страны от "старых кадров", очищения открытого, при котором публично называлась бы и вина их в том, что Россия попала в нынешнее положение, и бессмысленность их прежней "трудовой деятельности" (которой они занимались вместе со своими подчиненными). Именно этим сегодня объясняется очень и очень многое в политике. В том числе широчайше распространенные "антипредпринимательские" настроения и массовое голосование за коммунистов и им подобных.Не приходится говорить об изменении общественных настроений хотя бы в сторону большего реализма, если люди, руководившие и руководящие десятками миллионов сограждан и ответственные за многое произошедшее и происходящее в стране, до сих пор признаются не только ни в чем не виноватыми, но называются даже "надеждой и опорой державы".

Сегодня "кадровую революцию" совершить куда труднее, чем году этак в девяносто втором- девяносто третьем. Тогда можно было использовать достаточно формальные приемы. Люстрацию или отстранение директора от управления госпредприятием при первых же признаках неумения работать в новых условиях. Если бы такая мера была применена в широких масштабах, общий климат в стране сильно изменился бы.

В России же за прошедшие годы старые партийно-номенклатурные "кадры" глубоко укоренились в новой ситуации. Они "обросли" множеством "коллег" из среды не причастных ранее к номенклатуре, сформировали мощные кланы, способные к отчаянной самозащите и потому "люстрировать" их нынче будет куда тяжелее. Все они хорошо умеют соответствовать любым формальным критериям. Так легко, как в начале 90-х, теперь их не взять. Наконец у нас прошла массовая приватизация. И они все приняли в ней участие. Без массовых нарушений основополагающих принципов свободы и разрывов ранее заключенных договоров, словом без возврата к приемам коммунистов (которые, как известно, далеко заводят!), одними юридическими и политическими методами до "номенклатурной олигархии" не добраться.И если в начале 90-х многое можно было сделать на гребне господствовавшего тогда антикоммунизма, сегодня чрезвычайные меры лишь приведут к усилению и без того не слабых левых настроений в обществе.

Но сделанного не воротишь и теперь необходимо думать о том, как все же осуществить "кадровую революцию" в нынешних условиях. Единственный путь достижения желаемого результата - подрезать "становую жилу", на которой держится нынешняя социально-политическая система. А "жилой" этой являются, в первую очередь, те гигантские средства, которые через систему фискальных сборов и государственные программы всех видов перераспределяет казна. Не случайно даже после бурных событий рубежа 80-х - 90-х "номенклатурщики" сохранили свои позиции. Этот обширный слой населения, сплоченный старыми и новыми связями, держится, прежде всего, близостью к казенным деньгам и чем их больше, тем он влиятельнее.

Автор этих строк уже писал о происхождении современной российской олигархии ("Посев", № 5-6, 1998 г.). Остается только повторить - без радикального сокращения государственных расходов проблему "номенклатурной олигархии" не решить, из состояния депрессии экономику не вывести, кризисов не избежать.

Если же не сделать этого, то по-прежнему, вокруг любых властных структур будут консолидироваться "дружественные" им люди и фирмы, по-прежнему, будут они навязывать стране курс, выгодный исключительно им, и по прежнему, мы будем только изредка видеть вокруг себя "стабилизацию", все остальное время, захлебываясь в волнах очередного кризиса.

 "ПОСЕВ" 10-98

 posev@glasnet.ru

 ссылка на "ПОСЕВ" обязательна