- Я расспросил операторов, работающих на этом участке. Утечка радиоактивной воды шла в необслуживаемом помещении, в нем очень высокие уровни радиации. К трубопроводу диаметром 200 мм была приварена конструкция, поддерживающая металлическую лестницу. Именно в этом месте и началась течь. Эти трубопроводы работают в очень жестком режиме - постоянные скачки давления и температуры, да еще и вибрация. Если бы трещина превратилась в разлом, был бы очень большой выброс воды, с которой могли не справиться дренажные системы. Они часто бывают забиты, это слабое звено системы. Тогда радиоактивная вода попала бы в боксы главного циркуляционного насоса. Этих подробностей вам никогда ни начальники ЛАЭС, ни начальники Госатомнадзора не расскажут.

Ложь и завеса государственной тайны всегда, с самого основания, окутывали ЛАЭС.

Начало этой великой атомной лжи - реактор большой мощности кипящий (РБМК-1000). Он был придуман как реактор военный, для наработки плутония. Жизнь человеческая была ничто, ноль. Нужно было срочно доставить блочки плутония от реактора в бомбовой блок - пригоняли по приказу Лаврентия Берии сто человек и они на плечах, рысью, переносили плутоний. И через семьдесят пять часов умирали в страшных мучениях.

А потом академик Анатолий Александров, директор Института атомной энергии с группой товарищей раздул этот реактор до гигантских размеров. И попытался это чудовище зарегистрировать как изобретение. Сотрудники лаборатории государственной экспертизы изобретений ЦНИИатоминформ заявку академика (полторы страницы машинописного текста без формулы изобретения и чертежей) завернули на переоформление. Затем началось что-то невероятное. Переоформленная заявка еще не была рассмотрена, а академик Александров уже объявил в газете “Правда” в статье “Октябрь и физика”, что “советским ученым удалось решить задачу повышения экономичности атомных станций”. Академик даже издал книгу с обоснованием концепции РБМК “Атомная энергетика и научно-технический прогресс”, а редактором ее выступил тогдашний членкор АН СССР Велихов. А ведь КПД нового реактора был допотопный - всего 30%! И вот еще одна характерная для “экономного” реактора деталь: в нем сгорает всего 20 - 50 кг урана из каждой загруженной тонны топлива. Каждая такая тонна, пройдя через атомную печку, обладает колоссальной радиоактивностью в 1 000 000 Кюри. Загрузка одного реактора - 193 тонны. Технологии переработки академик даже не пробовал разработать. Кассеты с отработанным топливом опасны для всего живого 230 тысяч лет. Но академик пёр как танк. Пока неизвестно, кто покровительствовал ему в составе тогдашнего Политбюро. РБМК-1000 силой вгоняли в советскую энергетику. На топком берегу Финского залива в 60 километрах от пятимиллионного Ленинграда начали бешеными темпами сооружать реакторы ЛАЭС. Река дешевой электроэнергии нужна была для того, чтобы клепать на ленинградских заводах горы всевозможного оружия.

Ничто не могло остановить Александрова и его коллег на пути к Чернобылю - даже отказ Государственной патентной экспертизы признать “передовой технический уровень” реактора изобретением в СССР. Народное хозяйство страны было обречено: на очередную пятилетку (1971 - 1975 гг.) две трети мощностей АЭС планировались именно с этими реакторами.

Как только первый реактор РБМК-1000 запустили, стало ясно, что “ядерный огонь” в нем не “горит” в одном компактном ядре, а норовит распасться на зоны “горения” меньшего размера. Что это значит? А то, что операторы получают ложную информацию: приборы показывают - процесс в норме, а на самом деле в отдельном очаге уже готовы расплавиться от перегрева кассеты с топливом. О ненадежности реактора, способности к мгновенным скачкам мощности физикам из института атомной энергии имени И.В. Курчатова было известно еще в 1965 году. Однако более двадцати лет все эти серьезнейшие недостатки не устраняли. За полгода до взрыва в Чернобыле специалист с Курской АЭС, где тоже стоят РБМК-1000, Александр Ядрихинский направил письмо в Госатомэнергонадзор СССР с предупреждением - реактор опасен, система управления и защиты (СУЗ) ненадежна. Его письмо осталось без ответа. Да и кто бы прислушался к какому-то спецу с Курской станции? Ведь сам академик Александров утверждал, что РБМК настолько безопасны, что их можно устанавливать хоть на Красной площади.

Возьмите любую книгу о ЛАЭС, внимательно вчитайтесь. Это они о себе написали - сами. Не противники атомной энергетики, не активисты “Гринпис”. И вам станет ясно, что блоки строились методом штурма, реакторы монтировались в невиданно короткие для мирового реакторостроения сроки. Во имя чего была такая гонка? Третий блок запустили к очередному съезду партии. Четвертый запустили незадолго до открытия XXVI съезда КПСС. О пуске блока делегатам сообщил академик Анатолий Александров. Делегаты встретили сообщение стоя, естественно, не обошлось без восторженных аплодисментов.

Сколько прижогов, сделанных в те штурмовые дни и месяцы скрывается под изоляцией трубопроводов? Сейчас, когда металл и бетон этих блоков устал, можно ждать любых сюрпризов, любых, самых неожиданных, невероятных с точки зрения проектантов аварий.

Руководители ЛАЭС любят рассказывать о том, насколько безопасными стали реакторы РБМК-1000 после реконструкции. Как много усилий для этого потратил весь коллектив станции и западные партнеры. А вот мнение экспертов Физического консультационного бюро из города Бремена. Они пишут, что до сих пор российские власти не представили ни одного независимого отчета, обосновывающего и доказывающего достаточность принятых мер и достигнутого уровня ядерной безопасности. Процессы, которые привели к разрушению активной зоны на чернобыльском реакторе, все еще не поняты ни качественно, ни количественно. А раз так, то может существовать неизвестный механизм запуска аварии, который направит ее к еще большим разрушениям на блоках с работающими, модернизированными РБМК. Серьёзная авария, связанная со скачком реактивности, все еще возможна даже на модифицированных РБМК. Согласно западным стандартам безопасности ни один блок с РБМК, даже самые современный и модернизированный, не получил бы лицензию на эксплуатацию ни в одной западной стране.

Может быть, врут немецкие эксперты? В уже упоминавшейся публикации Аллы Ярошинской приводятся цитаты из совершенно секретного протокола заседания Политбюро ЦК КПСС от 3 июля 1986 года. Горбачев “ ...Этот реактор наименее изучен. Так, тов. Легасов? Легасов. Да, это так. Горбачев. Сидоренко В.А. (один из руководителей Госатомэнергонадзора СССР. - А.Я.) пишет, что РБМК и после реконструкции не будут соответствовать современным международным требованиям. (...) На этом заседании академик Легасов признался: “Реактор РБМК по некоторым позициям не отвечает международным и отечественным требованиям. Нет системы защиты, системы дозиметрии, отсутствует внешний колпак. Мы, конечно, виноваты, что не следили за этим реактором... В этом есть и моя вина...”

Через два года академик Легасов, снимаясь в документальном фильме “Звезда Полынь” сказал более жестко: “...Философия безопасности требует обязательно введения третьего элемента, который допускает, что авария все-таки произойдет и радиоактивные или какие-нибудь химические вещества за пределы аппарата не выйдут. И вот на этот случай обязательным является упаковка опасного объекта в то, что называется контейнмент... В советской энергетике третий элемент, с моей точки зрения, был преступно проигнорирован. Если бы была философия, связанная с обязательностью контейнмента над каждым из атомных реакторов, то, естественно, РБМК по своей геометрии как аппарат просто не мог бы появиться”.

Вскоре после этого интервью, на следующее утро после двухлетней годовщины Чернобыльской катастрофы, академик Легасов пустил себе пулю в лоб.

Ни на одном из 14 работающих на территории России РБМК как не было, так и нет контейментов.

ЛАЭС дает 50% электричества Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Закрыть станцию - нереально. Западные страны поначалу требовали закрыть как взрывоопасные все станции с РБМК. Потом стали выделять миллионы долларов на реконструкцию. Львиная доля этих миллионов ушла в недра Минатома и там бесследно растворилась. Может быть ушла на военные программы.

Наш город стал заложником Минатома. Поэтому он спокойно действует на захваченном плацдарме и вбивает огромные деньги в расширение Соснобыля. В сооружение Северо-западного научно- промышленного центра атомной энергетики. На территории научно-исследовательского технологического института, где уже работают три исследовательских реактора атомных субмарин, начато сооружение нового реактора ВВЭР-640. Мнение жителей Петербурга никто перед началом строительства не спрашивал. А чтобы настырные журналисты меньше совали свой нос в атомные дела, Сосновый Бор объявили закрытым городом. Попробуй теперь посети его - оформляй пропуск. На ЛАЭС и вовсе пускают лишь тех журналюг, кто атомную энергетику хвалит.

Есть ли уверенность в том, что петербуржцев вовремя оповестят о тяжелой аварии с выбросом радиоактивности? У меня лично такой уверенности нет. Да, в тридцатикилометровой зоне вокруг станции стоят датчики, выдающие информацию в аварийно-технический центр Радиевого института. Но как долго руководители центра будут раскачиваться с сообщением об аварии, как после этого будут реагировать городские власти и штаб по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям? В 1995 году Минатом проводил учения “Гром-95” на ЛАЭС, по условиям учений террористы взорвали блок и облако радиоактивности двинулось на Петербург. Я лично был на этих учениях и убедился в полнейшей беспомощности систем Минатома и МЧС. Вот вам вопрос на засыпку - где находятся противогазы или респираторы для вас и вашей семьи? Где находятся таблетки с препаратами йода? Куда вам надо бежать в случае аварии на ЛАЭС? Когда я задал эти простые вопросы генералам гражданской обороны на одном из учений, один стал меня уверять, что мой личный противогаз находится в ПРЭО, куда мне и надо мчаться в час Х, второй генерал опроверг первого. Противогаз должен находиться в редакции. Туда и надлежит бежать. Уверяю вас - ни в ПРЭО, ни на работе противогазов, респираторов, препаратов йода нет и в помине. Они, как уверяли меня офицеры ГО и ЧС, находятся на неких складах, откуда и будут выданы в случае чего. Представляю, что будет твориться на этих складах во время выдачи! Спасение утопающих в руках самих утопающих. Купите респираторы для себя и членов семьи. Купите препараты йода. Держите все это в специальном чемоданчике. Именно так поступают в Швеции. Не надейтесь на дядей в погонах.

Атомная энергетика никогда не будет надежной и безопасной. Что бы при этом ни говорили сладкоголосые соловьи из Минатома.

7 января 1974 года. Взрыв железобетонного газгольдера выдержки радиоактивных газов на первом блоке. Жертв не было.

6 февраля 1974 года. Разрыв промежуточного контура на первом блоке в результате вскипания воды с последующими гидроударами. Погибло трое. Высокоактивные воды с пульпой фильтропорошка были сброшены во внешнюю среду.

30 ноября 1975 года. Самая крупная авария на ЛАЭС. В первом блоке частичное разрушение активной зоны (“локальный козел”). Реактор был остановлен и через сутки продут аварийным расходом азота через вентиляционную трубу высотой 150 метров. Во внешнюю среду было выброшено около 1500.000 Кюри долгоживущих радионуклидов. По свидетельству очевидцев, несколько человек при этом переоблучились. Есть свидетели, которые рассказывают, что выброс не был одноразовым, они продолжались около месяца. Анализ синоптических карт показал, что радиоактивные облака накрыли несколько районов Ленинграда. В следующем 1976 году врачи-генетики зафиксировали в городе всплеск хромосомных нарушений, включая болезнь Дауна, у новорожденных. Двенадцать детей с синдромом этой болезни родились в Сосновом Бору. До 1976 года такого не было. Дирекция АЭС до сих пор скрывает данные об аварии.

Данные об авариях секретили не только от народа, но и от самих работников АЭС. 3 июля 1986 года на секретном заседании Политбюро ЦК КПСС директор Чернобыльской АЭС Брюханов, оправдываясь перед Горбачевым, сказал: “В год у нас происходила 1 - 2 аварии... Мы не знали, что в 1975 году нечто подобное было на Ленинградской АЭС”.

Январь 1991 года. Из-за ложного срабатывания реле был остановлен только что прошедший модернизацию первый блок ЛАЭС.

24 марта 1992 года. На III блоке в 2 часа 37 минут произошла поломка запорно-редуцирующего клапана, перегрев технологического канала. Радиоактивный пар пошел в атмосферу. Руководители города узнали об аварии лишь в десять часов утра. Замеры уровней радиоактивности в Петербурге были налажены лишь к вечеру 25 марта. И опять руководители ЛАЭС утверждали, что выброс был в пределах санитарной нормы.

22 февраля 1994 года. Из-за нарушения герметичности сварного шва остановлен I энергоблок. Руководство ЛАЭС уверяет, что радиационная обстановка в норме. На самом деле на Ленспецкомбинате “Радон”, он напротив блока, через два часа после аварии гамма-фон составлял 180 микрорентген в час - это в восемь раз больше нормы. На следующий день в Сосновом Бору концентрация йода-131 возросла в тысячу раз по сравнению с нормой.

4 января 1995 года. Замыкание, взрыв и пожар измерительного трансформатора на подстанции ЛАЭС. А во все газеты атомщики послали успокоительную информацию: “Произошло однофазное замыкание”.

Западные атомщики по менталитету почти ничем не отличаются от советских и постсоветских.

В декабре 1995 года произошла серьезнейшая авария на японском плутониевом реакторе Мондзю в Цуруге (префектура Фукуи). Более трех тонн высокоактивного натрия вытекло из реактора. По итогам обстоятельного анализа случившегося эксперты пришли к выводу - “японский Чернобыль” был критически близок и только счастливое стечение обстоятельств избавило страну от катастрофы. За 10 лет в строительство этого реактора японцы вложили 6 миллиардов долларов. Правительственные ведомства и операторы станции постарались внушить японской общественности, что ничего серьезного не произошло. А в январе 96-го года покончил с собой Сигэо Нисимура - высокопоставленный сотрудник государственной корпорации по развитию ядерной энергетики и управлению ядерными реакторами “Донэн”. Он был ключевой фигурой в специальной комиссии корпорации для расследования причин аварии и обнаружил, что родная компания делает все, чтобы скрыть причины и масштабы аварии от властей и народа Японии.

В феврале 1998 года правительство Франции, этом оплоте атомной энергетики, приняло решение о закрытии самого мощного реактора на быстрых реакторах “Сюперфеникс”. Его начали эксплуатировать в 1995 году, но из-за непрекращающихся ЧП он больше стоял, чем работал. В него было вложено 40 миллиардов франков. Все мероприятия по его закрытию обойдутся по самым скромным подсчётам еще миллиардов в 10-11.

 ссылка на "ПОСЕВ" обязательна