“Вехи” - это вышедший в 1909 году сборник статей о русской интеллигенции. Хоть он и носит надполитический характер, он был, конечно, острейшим политическим выступлением. Его авторы Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, С.Н. Гершензон, А.С. Изгоев, Е.А. Кистяковский, П.Б. Струве и С.Л. Франк по меньшей мере по именам довольно широко известны. Сборник вызвал горячую, а местами и злую полемику по вопросам, не потерявшим своего политического значения и по сей день.

Этот спор отнюдь не был спором между правым и левым, а между идеализмом и материализмом. Вернее, это был философский разгром бездумно принимаемого на веру материалистического мировосприятия в его дешевом популистском понимании начала нашего века в России. Этот спор отражает неснимаемое противостояние идеализма и материализма с принципиальным признанием превосходства либо нематериальных духовных, либо земных и только земных, именно материальных ценностей. Его решение зависит в конечном счете от душевного характера спорящих, от их взгляда на мир и их оценки своего места в нем. Авторы “Вех” писали свои статьи с позиций, говоря языком советских учебников, “с позиций идеализма”. В этом мы видим их главную ценность и нужду в их перепечатке. Думается, что в данный час наша интеллигенция нуждается не только в торопливом ознакомлении с каждой новой идеей, но и с ее не лестной, но требовательной самооценкой девяносто лет тому назад.

ДУХ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

По словам Бердяева с русской интеллигенцией начала нашего века “случилось вот какого рода несчастье: любовь к уравнительной справедливости, к общественному добру, к народному благу парализовала любовь к истине…” “Философия требовала от истины, чтобы она стала орудием общественного переворота…” “во имя человеколюбия в ней выработался по отношению к философским исканиям метод заподозривания и сыска”. Деление философии на “левую” и “правую”, “пролетарскую” и “буржуазную”, разделение истин на “полезные” и “вредные” толкало к разложению общего универсального сознания, без которого немыслимо достоинство человека и рост его культуры.

Политическая, а вместе с ней и философская культура русского общества стала массовой, но, увы, заплатила за свое расширение потерей глубины и точности своих представлений, а это открыло в ней вход для совершенно поверхностных, и заведомо негодных для понимания проблематики духа, наивно материалистических рассуждений о строении и жизни мира, на которых большевики, придя к власти, торопливо отстроили свой “диалектический материализм”.

Не после, а задолго до 1917 года в среде - скажу прямо - недоученной, а потому и самовлюбленной интеллигенции воцарилось своего рода прикладное самоуверенное философствование, ставящее себе не познавательные, а прежде всего утилитарно-общественные цели. Это вело к бросающемуся в глаза понижению культуры мысли, к желанию не только говорить, но и думать попроще, с недопустимыми, но делающими их якобы понятными и простым людям, упрощающими неточностями и прямыми искажениями излагаемого материала. Массовая интеллигенция с ее преимущественным интересом к социальной и исторической философии, узнавала о ней не путем чтения классиков, а главным образом из случайных разговоров и горячих споров, нацеленных на практические выводы.

Пренебрежение к анализу жизни души и духа вело к требованию свести все общественные явления к заинтересованности материального же характера и подготовили почву для объявления большевиками диалектического материализма философской доктриной Коммунистической партии, с общеобязательностью ее исповедания в течение всей эпохи большевицкого властвования. Спрошу вас, дорогие старшие читатели этих строк, в обязательном порядке изучавшие марксизм-ленинизм: в какой мере это изучение убедило вас в правильности важнейшего догмата диалектического материализма “бытие определяет сознание”?

Как до, так и после революции 1905 года левая интеллигенция шла на соблазн Великого Инквизитора у Достоевского, на отречение от поиска истины во имя “счастья” простых людей. Научный позитивизм был воспринят отнюдь не научно. К науке наша левая интеллигенция относилась с идолопочтением, но под “наукой” и “научностью” понимала, увы, скорее догмат и веру, изобличающую зло самодержавия и ложь буржуазного мира. Дух позитивизма в ее глазах нес в себе отрицание всякой метафизики и религии и вызывал в ней сочувствие материализму и атеизму. Заблуждения русской интеллигенции, а вовсе не классовая борьба определили идейный багаж нашей вовсе не классовой революции и подставили ее под гнет предельно упрощенной социалистической идеологии, воспользовавшейся марксистским материализмом как самодельной подменой веры. Эта вера строилась на якобы научных основаниях, а на деле на представлениях, претендующих на научность в стиле так называемого “научного социализма”, мало что понимающего в науке.

ПОЗИЦИЯ “ВЕХ”

Эту веру стремился преодолеть сборник “Вехи”, изданный в 1909 году в Москве и переизданный “Посевом” в 1967, 1972 и 1979 годах. Уже в 1909 году сборник вызвал широкую и бурную полемику и много обид среди и левых, и правых. Его авторов можно только условно назвать “скорее правыми”. По своим общественно-политическим качествам они просто стоят на несколько ступеней выше партийно-политически ангажированных левых и правых. Их нельзя назвать ни правыми, ни левыми. Их суждения, если не всегда очевидны, то всегда стремятся к очевидности, всегда ясно изложены и ни в какой мере не примыкают ни к одной политической партии. Авторы “Вех” отнюдь не партийны. Они стремятся увидеть правду, а не оправдать свои убеждения. В этом отношении они как бы вне и несомненно выше широкой массы описанной здесь как левой, так и правой политической интеллигенции с ее готовностью, не задумываясь, принять за истину господствующие в их время мнения и покориться взглядам большинства, возведя в политическую правду всё, что думают все.

Первое издание сборника “Вехи” в 1909 году разошлось, как теперь сказали бы, “моментально”. Общество разделилось на его горячих поклонников и противников. Оно вызвало страстные споры по вопросам и до сего дня не потерявшими принципиального философского значения. Его авторы поставили себе задачу высказать в нем свои оценки, по сути дела противостоявшие суждениям тогдашнего левого большинства, политическим мечтаниям социалистов.

СТАТЬИ СБОРНИКА

3. Статья Гершензона рассматривает “Творческое самосознание”. Главная мысль в ней исходит из факта, что хоть направление и емкость сознания в значительной мере обусловливается врожденным психофизическим строением личности, именно личность на известном уровне автономна и в ней глубоко укоренилась привычка видеть смысл личной жизни в пользовании материальными благами. Так ли это теперь? Вот вопрос к читателю.

6. В статье Струве “Интеллигенция и революция”, речь идет снова о средней левой интеллигенции, чье политическое легкомыслие и неделовитость были следствием безрелигиозного отщепенства от государства. Струве считает, что интеллигенции необходимо пересмотреть все свое миросозерцание и подвергнуть коренному пересмотру его главный камень - социалистическое отрицание личной ответственности. “С удалением этого камня - а он должен быть удален - рушится все построение этого миросозерцания”.

posev@glasnet.ru

ссылка на "ПОСЕВ" обязательна