В обмен на такой шаг “красные” пообещали Ельцину очередное “согласие и примирение”, на сей раз в виде отказа от отрешения его от должности (“импичмента”), начатого ими в думе. Больной президент, в условиях острого экономического кризиса, сдался, что вызвало у коммунистов приступ неоправданного оптимизма и несбыточных надежд. Совки всегда бесконечно презирали болезнь и слабость.

Сформированное бывшим кандидатом в члены политбюро ЦК КПСС “правительство народного доверия” включало в себя лучших, по его представлению, “управленцев”, то есть номенклатурщиков-технократов. Всеми своими действиями, и бездействиями команда Примакова проводила политику: экономическую (Маслюков), социальную (Матвиенко), банковскую (Геращенко) и внешнюю (Иванов, Мамедов), - которая носила коммунистическую направленность.

По данным руководства московской парфюмерно-косметической фабрики “Свобода”, в результате падения курса рубля в августе 98-го года вытеснившей многих иностранных конкурентов с российского рынка, понижение курса рубля еще на 15% сделало бы рентабельной организацию производства в Москве большей части ныне импортных компонентов ее продукции. О том же заявляли и руководители автозавода в Нижнем Новгороде.

За социальную сферу отвечала отставная комсомолка Матвиенко. С телеэкранов звучали бодрые рапорты Валентины Ивановны о выплатах пенсий и зарплат бюджетникам. Но платили далеко не всем бюджетникам, а лишь живущим в больших городах (лишь бы демонстрации и голодовки не устраивали). Правительство пыталось объяснять эмиссию как раз заботой об этих людях. Естественно, что деятельность правительства, черпавшего, в основном, средства из печатного станка, привела к росту инфляции. Бюджетом 1999 г. последняя планировалась в размере 30% в год, но уже за первые четыре месяца этого года она составила по данным Госкомстата 21,2%, а эксперты, не связанные с правительством, называют цифры 28-30%.

Главная область, в которой Примаков и компания действительно преуспели – мифотворчество, а, проще говоря, туфта. Нас заверяли в “высочайшей компетентности” Примакова и его команды, в “экономических успехах” правительства и его “неустанной заботе о трудящихся”, нагло врали о всеобщем покраснении (полевении) страны. На интернетной странице Национальной службы новостей из биографии Примакова в конце осени 98-го были изъяты некоторые детали, причем сообщалось, что последнее обновление данных состоялось еще летом 96-го. Вспоминаете орвелловское “министерство правды”?

Тем временем, прикрываясь дымовой завесой “согласия и примирения”, коммунисты в очередной раз показали, что любые договоренности для них ничего не значат. Процесс “импичмента” был продолжен, а заодно думские и правительственные “красные” начали широкую кампанию по дискредитации президента. Для этого был задействован перешедший на их сторону генпрокурор Скуратов. Заодно думские коммунисты, при молчаливом одобрении Примакова, приняли закон о “защите нравственности” в СМИ, фактически вводивший цензуру.

Для начала Примаков предложил назначать руководителей субъектов Федерации сверху, что заставило последних консолидироваться против Центра.

Затем, эмиссары КПРФ и правительства в совете Федерации сумели во время обсуждения дела Скуратова побудить многие регионы выступить единым фронтом против президента.

Одновременно правительство поощряло региональных лидеров в их стремлениях к установлению полного контроля над хозяйством своих регионов, над банковской системой на местах. Не пресекались попытки установления местных экономических границ. Подобное уже происходило во времена распада СССР, когда местные вожди, пытаясь спасти хозяйство своих вотчин, изобретали местные модели экономики, ведущие к разрыву единого экономического пространства страны.

В результате попытка отстранения президента полностью провалилась. Ни по одному из 5 пунктов обвинения коммунисты и их союзники не смогли набрать необходимого для принятия решения 301 голоса. Даже по пункту о Чеченской войне левые и примкнувшие к ним “яблочники” сумели набрать лишь 283.

Показательно, что сам Явлинский охарактеризовал затею с “импичментом” как “спектакль”. Но, тем не менее “фруктовая” партия тоже решила набрать очки, поплясав под дудку коммунистов. “Яблочники” заявляют, что они будут голосовать “за” по пункту о войне в Чечне. Это - “принципиально”. Сергей Адамович Ковалев тоже известен как принципиальный противник чеченской войны, но он категорически отказался участвовать в голосовании по “импичменту”, назвав происходящее “коммунистическим фарсом”.

Впрочем, “принципиальность” думской оппозиции была вновь продемонстрирована уже через четыре дня после голосования по “импичменту”. Степашин с первого захода был утвержден думой в качестве главы правительства, получив 301 голос. За него проголосовало подавляющее большинство тех депутатов, которые горячо выступали за “импичмент”.

У коммунистов - все просто. Дело идет к выборам, а поэтому самое главное - не лишиться здания ЦК КПРФ под вывеской “Государственная Дума России”. К тому же, какой же истинный коммунист захочет добровольно лишиться привилегий?

Корысть руководила и многими некоммунистическими сторонниками “импичмента”.

Лидеры “Яблока” ныне неофициально заявляют, что затея с “импичментом” - их рук дело. Этим, де, они хотели добиться популярности, зная, что из затеи ничего не выйдет. А если бы вышло?! Ныне же 24 из 44 “яблочников”, при кокетливо воздержавшемся, подобно Зюганову, Явлинском, проголосовали за Степашина.

Большинству думы откровенно наплевать на проблемы управления страной. Лишь бы не разогнали!

Сергей Степашин - человек неоднозначный. Он, как любят сегодня говорить, “демократ первой волны”, второе поколение “прорабов перестройки”.

Степашин, родившийся в 1954 году, закончил Высшее политучилище МВД в Ленинграде, защитил кандидатскую диссертацию о партийно-политической работе в пожарной охране и преподавал в том же училище. В 1990 г. стал депутатом верховного совета (ВС) РСФСР, победив начальника ленинградского УКГБ Куркова. Доверенным лицом Куркова был известный борец с инакомыслием полковник КГБ Черкесов.

В ВС Степашин показал себя последовательным сторонником Ельцина, примыкая к военным, поддерживавшим будущего президента России. Он входил в т. н. “Левый центр”. В августе 91-го Степашин был среди защитников Белого дома, в сентябре 93-го также последовательно выступал на стороне президента. Вместе с тем, он проявил и недюжинные способности кулуарного политика, добившись создания “под себя” комитета ВС по оборонной политике.

Вместе с тем, возглавляя с конца августа 91-го УКГБ по Ленинграду и области, Степашин, проявил “профессиональную солидарность с коллегами” и способствовал тому, что расследование деятельности этого учреждения, предпринятое комиссией горсовета, закончилось впустую.

Осенью 1992 года он, способствовал назначению все того же Черкесова главой КГБ Петербурга и области, против чего активно протестовала общественность.

В конце 1994 года Степашин, ставший с марта того же года главой ФСБ, выступил как сторонник военного решения Чеченского конфликта. Поэтому он, наряду с Грачевым и Ериным, несет ответственность за поражения российских войск в первый период войны.

Летом 1995 года во время рейда Басаева на Буденновск выявилось полное отсутствие координации действий спецкоманд ФСБ и МВД по освобождению заложников. Руководили операцией Степашин и Ерин. Тем не менее, Степашин проявил принципиальность и не поддался требованиям из Москвы уничтожить басаевцев, перемешанных с заложниками, при отходе в Чечню. Это решение спасло жизни многим невинным людям. Но Степашину пришлось уйти в отставку.

Став затем, после перипетий в советах обороны и безопасности, министром юстиции, он добился того, что много лет требовала общественность страны - передачи мест лишения свободы из МВД в минюст.

При утверждении, помимо думских “хамелеонов”, Степашина поддержали и демократические депутаты. Заявления о его поддержке сделал и А. Чубайс.

Степашин - влиятельная и самостоятельная фигура. Его сильная сторона - умение мягко и аргументировано убеждать оппонентов. При этом никто и подозревает, что Степашин навязывает собеседнику свою волю.

Его правительство может оказаться переходным. Об этом заявлял и он сам. Возможно, что страну до 2000 года ждет вялотекущая правительственная деятельность, при покорной думе. Но она - все же лучше направленной в пользу КПРФ работы Примакова.

Возможно и иное развитие событий. В правительстве - радикальные реформаторы, а Степашин требует от думы голосования по доверию правительству. “Красные” голосуют против. Затем роспуск думы и выборы в “равных стартовых условиях для соперников”. За такой вариант, в частности, ратует голосовавший за Степашина депутат Ю. Рыбаков.

Вероятнее, пожалуй, другое. Для получения кредитов Международного валютного фонда (МВФ) еще примаковским правительством были внесены в думу 40 законопроектов. Их принятие - условие получения кредитов. Ряд внесенных законопроектов направлен на устранение уравниловки в системе социального обеспечения. Такие предложения коммунисты “дробили” в думе в течение последних 3 лет. Их принятие было предметом серьезного торга с правительством Примакова. Коммунисты опасались, что, выполнив эти требования МВФ, они лишатся значительной части избирателей. Но то правительство было своим…

Правительство же Степашина - чужое. Поэтому принятие законопроектов по социальной сфере ставит коммунистов перед трудным выбором - не примешь, - возникнет вопрос о доверии. Тогда или теряй лицо, голосуя за доверие, или после недоверия правительству получай роспуск думы.

На самом деле, ныне происходит очередной этап борьбы за направление пути, по которому страна пойдет после думских и президентских выборов. Да, ведут ее своекорыстные верхушечные группировки. Да, можно наблюдать схватку издалека, клеймя позором и тех, и других, призывая “бойкотировать их грязные выборы”. Но встав на подобные позиции, мы заранее лишаем себя и своих детей надежды на лучшее будущее.

Стоит разобраться, почему нам нельзя стоять в стороне от происходящей ныне схватки.

Во-первых, сторона президента и сторона его противников, хотя и те, и другие происходят из рядов КПСС, не равнозначны. Если первые, сохранив многие ухватки, которые всем нам так не нравятся, отреклись, по большому счету, от коммунистической утопии; то вторые - нас вновь тянут в мир несвободы.

Во-вторых, поддержав сегодня, пусть непоследовательную, борьбу президента с “красными”, мы имеем все шансы через какое-то время путем победы на выборах антикоммунистических кандидатов коренным образом обновить правящий слой страны. Если победят коммунисты, то борьба с диктатурой, которую они неизбежно установят, отодвинет возрождение страны на неопределенный срок и потребует многих жертв.

В-третьих, в лице Ельцина мы имеем, пусть и не всегда последовательного, гаранта наших прав. Нынешняя же дума превратилась просто в орган для завоевания власти коммунистами. Никаких проблем страны она решить не в состоянии.

Но, сделав свой выбор в пользу президента, мы обязаны от него потребовать радикального разрешения нынешней ситуации: роспуска “красной думы”, запрещения коммунистических организаций и проведения декоммунизации страны, создания радикально реформаторского правительства, и, наконец, признания правопреемства от исторической России со всеми вытекающими последствиями.