А. Зубов И сгинет красная звезда!

А. Зубов И сгинет красная звезда!

26 ноября 2002 г., завершая пятидневные сборы руководящего состава вооруженных сил, Сергей Иванов, обращаясь к присутствующим, среди которых были президент Путин и председатели обеих палат федерального собрания, в заключительном выступлении сказал: "Я хотел бы передать президенту пожелание личного состава вооруженных сил и ветеранов армии и флота внести изменения в федеральный закон “О знамени Вооруженных Сил”. Цель этих изменений – вернуть на главный стяг изображение пятиконечной звезды. Звезда для военнослужащих – святое понятие. Со звездой воевали наши отцы и деды. И сейчас на наших погонах тоже звёзды". Путин ответил немедленно: "Я, разумеется, поддерживаю это предложение министра". Председатели палат и золотопогонные генералы одобрительно закивали головами.

Итак – звезда. Пятиконечная звезда "разумеется", по слову президента, должна вернуться на стяг русской армии. Но пятиконечной звезды на русских боевых знаменах никогда не было. Так что возвратиться на русский воинский стяг пятиконечная звезда никак не может. Она может на нем только появиться – впервые. На русских боевых знаменах изображались иконы и императорские орлы, по углам – восьмиконечные звезды, но отнюдь не звёзды пятиконечные. По установлению 27 мая 1883 г. на лицевой стороне знамени изображалась полковая икона, на оборотной – вензель императора, от имени которого части было вручено знамя. По установлению 21 апреля 1900 г. на новых армейских стягах с лицевой стороны всегда изображалась икона Спаса Нерукотворного с надписью над ней из знаменитого церковного гимна, повторённого на русском гербе – "С нами Бог". Только для знамен нехристианских частей вместо иконы на полотнище помещался государственный герб империи – двоеглавый орел. Таким было русское воинское знамя, действительно – величайшая святыня, освященная на торжественных Богослужениях, часто – в присутствии императора или членов императорской фамилии, хранимая в боях до последней капли крови, объединяющая, даже обрядом своего освящения, царя с рядовым солдатом.

"Лоскутья сих знамен победных" прошли Полтаву и Бородино, развевались на стогнах Парижа, реяли над осажденным Севастополем и на Шипкинском перевале, под ними умирали русские воины на сопках Манчжурии, с ними, заняв хребты Карпат вышли полки под стены Перемышля, их водрузили на брегах Евфрата и башнях Эрзерума. И не на одном из этих знамен не было пятиконечной звезды.

Звезда появилась позднее. Когда в безумном угаре самоуничтожения мы изглумились над кровью наших братьев, отцов и дедов пролитой "за веру, царя и отечество", когда мы, мы сами, а не наши враги, изорвали на попоны и портянки священные стяги, тогда и только тогда Образ Христов на боевом знамени заменен был красной звездой. Но страна, над солдатами которой развевались краснознаменные полотнища, уже не была Россией. Это была совдепия, правители которой тщательней, чем любые иноземные завоеватели, уничтожали, стирали память обо всем тысячелетнем пути нашего отечества. От гимна, флага, герба и самого имени государства, до названий переулков, и войсковых чинов – все изменялось. Вера предков хулилась, кладбища уничтожались, храмы взрывались, национальные сокровища продавались за бесценок иностранным скупщикам, а миллионы лучших сынов России или безжалостно истреблялись или изгонялись из страны. Новым правителям и Россия и боевая слава её была ненавистна.

Пять лет шла война тех, кто любил Россию, кто готов был пролить свою молодую кровь "за Русь святую", и теми, кто шел в бой "за власть советов". Над белыми реяли боевые знамена русской армии, белогвардейские части носили названия и действительно продолжали традиции старых русских полков, а над красными развевалось то самое знамя с пятиконечной звездой, восстановление которого с готовностью поддержал президент Путин.

Каждый элемент старого русского войскового знамени имел вполне сознаваемое и воинами и гражданскими людьми символическое значение. И потому, когда рухнули вековые государственные устои, одни добровольно пошли его защищать "не щадя живота своего", а другие – изничтожать, тоже с решительностью необычайной. Образ Спасителя соединял людей с их Творцом и Господом, с великими принципами той любви, когда "душу свою полагает человек за други своя". Молитва и вера сотен поколений христиан соединялась в этом удивительном образе, нерукотворно отпечатлевшемся на полотне, который по преданию когда-то сам Иисус послал в дар эдесскому князю Авгарю, как знаменье того, что "Аз есмь с вами до скончания века". Имя Божье на девизе "С нами Бог" – свидетельствовало о том же. Оно напоминало о великой ответственности каждого русского солдата – и на Родине, и на землях врага он всегда должен оставаться богоносцем, хранить и утверждать законы Божии, святить имя Его. Не случайно ведь русскую армию именовали христолюбивым воинством. Пусть такой она и не была по несовершенству человеческой природы, но она должна была такой быть. К этому звали образ и имя Божие на полковых знаменах. Императорский вензель свидетельствовал о верности тому, кого Бог поставил Своей милостью управлять Русью, а двуглавый орел соединял Россию с далекими временами Московского царства и Византийской империи. Ведь именно из Константинополя вместе с племянницей последнего византийского императора Константина XI – Софьей Палеолог принял московский великий князь Иван III Васильевич двоеглавого орла, дополнив его старым московским гербом – изображением Великомученика и Победоносца Георгия, поражающего сатану в образе змея. Знаменье верности отечеству небесному соединялось в старом русском войсковом стяге с образом славной исторической преемственности. Россия, Русь, Византия, Рим – два тысячелетия мировой истории отпечатлелись на русском военном знамени. И всё это была наша история.

Религиозному сознанию вообще, и православному в особенности очень близка мысль, что земные символы – проекция духовных реальностей. Иконы – это ничто иное как образы Господа Иисуса Христа, Богородицы, святых, возводящие почитающих их, по определению VII Вселенского собора к самим первообразам. Слава первообраза переходит на образ и соединяет с первообразом почитающих святые изображения.

Разумеется, Россия конца XIX – начала XX вв. была далеко на Царством Божиим на земле, много, очень много было в ней дурного, греховного, злого, но ее национальные и войсковые символы соединяли с реальностями высокими и святыми и уже от свободной воли людей зависело отождествиться с ними или попрать и похулить их. Символ ведь всегда скорее декларация о намерениях, нежели констатация факта действительного состояния душ, этот символ хранящих и почитающих. И христиане, носящие на груди крест и образок Спасителя вовсе не говорят этим, что они повторили жертву Христа и уподобились Ему, такого и в голову никому не придет, но они свидетельствуют, что желают повторить эту жертву, и жаждут отождествления со своим Спасителем.

А теперь посмотрим на символику красного советского флага. Здесь нам ничего и додумывать не надо. Большая Советская Энциклопедия третьего издания в статье "Флаг государственный" (Москва, 1977, т. 27, с.486) объясняет всю символику с полной ясностью – "Красный цвет флага – символ героической борьбы советского народа, руководимого КПСС, за построение социализма и коммунизма, серп и молот означают незыблемый союз рабочего класса и колхозного крестьянства; красная пятиконечная звезда на флаге СССР – символ конечного торжества идей коммунизма на пяти континентах Земного шара". Ни о Боге, ни о тысячелетней истории отечества здесь – ни слова. Только борьба, только война со всем миром для экспорта революции, победившей в России, на все пять континентов. Идея всемирной советской республики и всемирной диктатуры пролетариата, знак Коминтерна – вот что такое красная звезда. Её первообраз – "мировой пожар", социальная революция, кровавая тоталитарная диктатура от имени пролетариата и принципиальное богоборчество. Никогда никто не сомневался во всём этом в те семь десятилетий, когда флаг со звездой развевался над плененной большевиками Россией, ни порабощенные, ни поработители. Неужели думают Путин с Ивановым, что у нас такая короткая память и всё это мы забыли за какие-то двенадцать лет?

Но даже и это еще не всё. Соединяя нас с пламенем мирового революционного пожара, пожравшего треть земного шара к концу 1980-х гг., звезда соединяет нас и с той духовной реальностью, которая за этим пламенем пребывает и которая в этом огне, и в этой крови находит для себя высшую радость. Реальность эта – реальность антихриста, сатаны, древнего апокалиптического красного дракона с именами богохульными, который пытается воинствовать на Бога и Христа Его. Этот вывод может показаться уж слишком "духовным", но те, кто хоть немного изучали отношения большевицкого государства с Церковью Христовой прекрасно знают, с какой яростью пытались уничтожить большевики всё, именуемое Богом и святынею. И звезда в этой борьбе служила заменой кресту и иконе. Звездой заменен был георгиевский крест – высшая боевая награда русских воинов. На колокольне Соловецкого монастыря, как и на сотнях иных церквей и колоколен кресты заменялись звездами. Красными звездами заменены были русские орлы на башнях московского Кремля. И под этими звездами были убиты за свою верность Богу миллионы христиан, сожжены иконы, поруганы святыни веры. Звезды были на партбилетах тех, кто выносил приговоры, звезды были на фуражках тех, кто приводил их в исполнение. И это был не случайно избранный значок. Случайных символов не бывает. Звездой свидетельствовала о себе большевицкая власть, что она антироссийская, антихристианская, антихристова.

Я помню как мы, христиане советского времени, понимали слова шестнадцатого стиха тринадцатой главы Апокалипсиса: "Всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – положено будет начертание (зверя антихристова) на правую руку их или на чело их". Как знак нацистской свастики на правой руке и большевицкая звезда на околыше фуражки или на васнецовской богатырке.

Это, разумеется, не значит, что звезда, как, впрочем и свастика, сама по себе знак сатанин. Символы обретают смысл по воле людей, соединивших их с тем или иным первообразом. Звезда, например, и звезда пятиконечная, с глубочайшей древности была образом воскресшего, преображенного человека. Души воскресших праведников видны с земли сияющими звездами, объясняется в Махабхарате, а потолки погребальных камер царских гробниц Древнего Египта усыпаны пятилучевыми звездами – знаками воскресших людей. "Станешь ты во главе всех воскресших – звёзд негибнущих" – обещают умершему царю тексты пирамид в середине III тысячелетия до Р.Х. Да и в христианской традиции звездой извещены были мудрецы Востока о рождении Спасителя и Сам Господь именует себя в Откровении Иоанну "Звездой светлой и утренней" [Откр.22,16]. Поэтому звезда вполне может быть элементом христианской символики, являя, как например в американской геральдике, символ каждого из соединенных штатов на флаге и гербе США. Но большевицко-коминтерновская красная звезда – совсем иное дело. Она как была так и осталась символом антихриста, которому служили богоборцы-коммунисты. "Вернуть красную звезду на войсковые знамена", как предложил министр Иванов и поддержал президент Путин – значит вновь подвести российский народ к присяге сатане.

В стране, только что причислившей к лику святых мучеников, исповедников и страстотерпцев тысячи людей, отдавших свои жизни за Христа и Его правду в противостоянии богоборческому большевизму, восстановление звезды в качестве воинского символа и именование ее "святой" – неслыханное кощунство. Вряд ли даже самые сговорчивые архиереи и священники решатся благословлять большевицкую звезду и знамена с ее изображением, помятуя, как люди с этой звездой на челе казнили их отцов и дедов, изрыгая и творя невиданные богохульства. А если священноначалие Русской Православной Церкви в затмении и пошло бы на такое признание, то можно с уверенностью сказать, что результатом будет глубокий церковный раскол, подобный неисцеленному еще расколу, вызванному декларацией 1927 г. митрополита Сергия Старогородского.

"Со звездой воевали наши отцы и деды" – аргументировал свое предложение военный министр. И аргумент этот кажется сильным. Действительно, что вспоминать Коминтерн, намного ярче в умах россиян запечатлена "Великая отечественная война", которая для советской армии прошла под знаком красной звезды. Красная звезда обагрилась кровью защитников отечества и потому, быть может, обрела святость, как и сама советская власть, этой борьбой руководившая, и Сталин, выступавший как верховный главнокомандующий? Так готовы рассуждать коммунисты и те, кто отдав свои партбилеты, сохранили подсознательную верность режиму, служению которому отдали свои лучшие годы. Среди них и офицеры КГБ – Путин и Иванов.

Но не у всех, далеко не у всех деды и отцы воевали под красной звездой. Очень многие гордятся отцами и дедами, воевавшими "за Русь святую" в рядах белой армии против красной звезды. Для них красная звезда – знак власти, полонившей и погубившей Россию. В 1941 г. эта власть, до того вместе с Гитлером делившая Европу, защищая себя вспомнила о русском патриотизме, и те самые большевики, кто в 1917 г. призывали русских солдат к дезертирству, теперь побуждали народ к войне с врагом до победного конца. Но воевать большевики предлагали под своими символами, теми самыми, которыми заместили они русскую государственную и воинскую символику еще в годы гражданской войны. Для русских людей встала страшная дилемма – защищать родину, но при том и кровососа Сталина с его красной звездой, сгубившего Россию, или бороться со Сталиным и большевизмом на стороне врагов России. Мы знаем, что выбор тут был совсем не однозначным, но в любом случае, зияние между родиной и большевицким режимом красной звезды ощущалось очень многими.

Послевоенная репрессивная политика Сталина и его преемников на коммунистическом престоле по отношению к народам России, новые гонения на Церковь и национальную культуру с очевидностью показали всем желающим видеть, что большевицкая власть как была так и осталась враждебной нашему отечеству беззаконной властью. Рассекреченные в последние годы архивы КГБ показывают, что также считали и многие "подсоветские люди", мечтавшие об освобождении от ненавистного строя и в 1940-е, и в 1960-е*. Понятно, что для самих офицеров КГБ, отслеживавших и пресекавших проявления нелояльности, реальность представлялась иной. Для них красная звезда, под которой бились с Врангелем и Деникиным их деды и которой присягали они сами в училище КГБ, как была так и осталась своей, а белая борьба, русский орел, георгиевский крест – чужими и чуждыми.

Спор между русским войсковым стягом с двоеглавым орлом или образом Спасителя и красным знаменем с пятиконечной звездой – это вечный спор между Богом и восставшим на Него Его творением, между Создателем мира, и его растлителем, между Христом и антихристом. За образами стоят первообразы, за символами – великие сущности и ради верности им и соединения с ними готовы жертвовать люди всем достоянием своим и самою жизнью своей. Чему кланяешься – с тем и соединяешься. И совсем не всё равно с чем, а вернее с кем будет искать духовного единства Россия – с Господом Правды или с отцом лжи. В начале ХХ в. наш народ, в своем большинстве, уже поклонился сатане и не дай нам Бог совершить это гибельное преступление вновь.

В 1920 г., перед эвакуацией из Крыма Русской армии генерала Врангеля, один из её офицеров, граф Н. Зубов пророчески написал:

 

Пройдут года и вихрь кровавый
От нас умчится навсегда –
Взлетит опять орёл двуглавый
И сгинет красная звезда.

Пророчество это сбылось в 1993 г. Неужели только на девять лет?

*Публикация и анализ соответствующих материалов из архивов КГБ см. в готовящейся к печати книге В.А. Козлова, О.В. Эдельман и Э.Ю. Завадской.

"Посев" № 1-2003

Оставить отзыв
Другие статьи
Заказать звонок