12 декабря в Санкт-Петербурге состоялся вечер памяти Александра Юрьевича Штамма, главного редактора журнала «Посев» в девяностые – двухтысячные годы в России. В самом центре Северной столицы, в Интерьерном театре на Невском проспекте собрались его друзья, соратники, коллеги. Накануне, 11 декабря 2016 года, Александру Штамму, журналисту и общественно-политическому деятелю исполнилось бы семьдесят лет. Друзья и коллеги Штамма (В. Долинин, А. Пуговкин, Ю. Рыбаков, Д. Руотси) подготовили к его юбилею дайджест публикаций, небольшую часть публицистического наследия Александра Юрьевича, оформленную как спецвыпуск журнала с традиционным логотипом и обложкой, на которой размещен портрет Штамма. О своих встречах с ним, о том, каким он был, о времени, когда журнал вернулся в Россию, говорили его соратники по Народно-Трудовому Союзу российских солидаристов и общественные деятели Петербурга. Прозвучали и воспоминания сегодняшнего главного редактора «Посева» Юрия Станиславовича Цурганова и Бориса Сергеевича Пушкарева, долгое время возглавлявшего НТС и издательство «Посев». Вечер вели Юлий Рыбаков и Вячеслав Долинин.
Не случайно в зале Интерьерного театра оказалось сразу пять человек, представляющих Правозащитный совет Санкт-Петербурга: Ольга Старовойтова; Юрий Вдовин, Юрий Нестеров, Леонид Романков, Юлий Рыбаков. Ведь правозащитная тема всегда была одной из ведущих в «Посеве».
Когда началось «дело Никитина», российского эколога, обвинённого в шпионаже, именно Штамм стал сторонником постоянных публикаций в «Посеве» на эту тему, хотя его позиция не была тогда слишком популярной. Именно он предложил необычную для журнала форму постоянного освещения судебных заседаний, «день за днём» размещая на сайте почти ежедневные репортажи из зала суда. И именно он был тем таинственным «гонцом», который в решающие дни разбирательства в деле Александра Никитина «руками» доставил подписанное тысячами людей обращение генеральному прокурору и, кажется, к президенту. Тогда все наши «электронные» письма по необъяснимым причинам задерживались, однажды случилось, что на 12 часов. И он сам предложил отвезти обращение в Москву, отправившись туда из Петербурга. Его стараниями в «Посеве» появлялись тексты о Никитине, Пасько, Сутягине, Данилове. Он сам не писал об этом, но благодаря его настойчивости, правозащитная тема не исчезала из журнала. Редакционная коллегия и наши читатели, в особенности зарубежные, далеко не всегда единодушно разделяли его позицию. Оттуда, издалека часто казалось, что люди, о правах которых мы пишем, реально являются изменниками Родины, не заслуживающими симпатии. И Штамму нужно было много стараний, чтобы убедить, нередко себе во вред, в том, что все перечисленные добивались перемен, без которых просто не будет новой России.
Александр Штамм был главным редактором вернувшегося в Россию журнала «Посев», – с 1996-го по 2006 год. Непростое для всех время, а для Штамма – время жертвенного служения делу. Его редакторство было трудным. Он не был профессиональным журналистом и не был профессиональным политиком. Работа над журналом поглощала не только его время, но и его жизнь. Но если бы в то десятилетие он не горел так рядом с «Посевом», сохранился бы журнал в России? Кто знает.
Он был удивительным человеком, который знал самые необычные вещи, он мог заметить «ляп» в тексте, посвящённом какой-нибудь невообразимой технической проблеме.
Больше друзей и «Посева», он любил, может быть, только книги. Мальчик с Петроградской стороны, с какой радостью он узнавал о возвращении улицам родного города прежних имён. Как многое радовало его в начале девяностых, как он верил происходящим переменам и тому, что они несут России. Он заблуждался вместе с нею, с нею ошибался, ей служил. Все эти, очень непростые годы ему удавалось сохранять в журнале дух стремления к истине, выступая нередко и во вред себе, за тех, кто нуждался в защите.
Его проекты оказывались чрезвычайно плодотворными. В их числе, например, и
«Последняя среда». Едва ли кто помнит, что именно он предложил идею экологического клуба. И вот уже много лет Последняя среда живёт как будто вполне независимой жизнью, хотя без Штамма этот проект, возможно, не появился бы. За эти годы на встречах «Последней среды» бывали депутаты, политики, дипломаты, военные, лидеры самых разных организаций. К нам прилетали самолётами и приезжали поездами. Наш экологический клуб даже занесли в Энциклопедию Санкт-Петербурга. В статье о некоммерческих организациях и политических движениях уже прошлого, увы, века и тысячелетия, наш экологический клуб представлен среди других НКО, делавших эпоху! И немногие, наверное, знают, что идея его создания была предложена Александром Юрьевичем Штаммом.
С середины девяностых за середину двухтысячных. В сложное для страны и редакции время, уже после долгожданного переезда из Франкфурта-на-Майне в столицу России. Все противоречия перестройки прошли через его сердце. Он ошибался вместе со всеми, но был неизменно искренен в своих побуждениях. И ошибок себе не прощал. Наверное, потому очень болел последние годы. Из-за болезни был вынужден фактически оставить любимую работу, ради которой жил.
В давнем интервью в конце девяностых Александр Штамм, отвечая на мой вопрос о «Посеве», «Скажите, это возвращение…навсегда?» ответил: «Если бы мы не верили, не стоило бы и возвращаться…» И добавил: «Знаете, что самое страшное в тундре? Человек. Приходит и все вытаптывает. Вот и современная Россия такова. Сейчас мы можем потерять целый пласт современной культуры, даже не подозревая, чего лишаемся. Наша цель этого не допустить».
А.Ю. Штамм похоронен В Санкт-Петербурге на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
Оставить отзыв